Анастасия Попова провела 4 месяца в больницах, у неё была смертельно опасная инфекция сердца — и пришлось пойти на экстренные роды
Фото: Мария Морсина
В декабре врачи на реанимобиле привезли 32-летнюю Анастасию Попову из Тюменской области в Новосибирск; она приехала в очень тяжёлом состоянии — задыхалась и даже теряла зрение. До беременности тюменка не жаловалась на здоровье, но в середине срока внезапно почувствовала боль в сердце. Оказалось, у неё было смертельно опасное инфекционное заболевание — инфекционный эндокардит, более того, разрушался крупнейший сосуд в организме человека. Анастасия Попова пережила сложнейшее лечение и спустя 4 месяца скитаний по больницам готова вернуться домой. Она рассказала нашим коллегам из НГС свою историю.
«Мы с ним еще ни разу не виделись»
До посёлка Голышманово в Тюменской области, где живёт семья Анастасии Поповой, больше тысячи километров от Новосибирска. Больше двух недель тюменка находится вдали от родных — мужа, 7-летней дочери и сына, которому 21 декабря исполнился месяц.
— Мы с ним еще ни разу не виделись, — говорит Анастасия Попова.
По её словам, беременность проходила хорошо примерно до середины срока. Дату, когда заболело сердце, Анастасия Попова запомнила хорошо — это было 21 сентября, к тому времени сибирячка уже пару недель провела в больнице из-за отёков. Чуть позже у неё заболело и горло.
Сердечную патологию врачи в сельской больнице заметили не сразу — но отправили в больницу города Ишима в 90 километрах от Голышманово, там пациентку обследовали, но анализы не показали ничего экстраординарного. В октябре Попова снова обратилась в больницу по месту жительства.
— Кардиолог заметила, что у меня появились шумы в области сердца, говорит — они нехарактерные для беременных. И посоветовала обратиться в область, то есть в Тюмень — это, получается, [от нас] около 240 километров, — рассказывает она.
На приём к тюменскому кардиологу пациентка попала только в середине ноября — в какой-то момент, ещё до обращения к медику, ей стало даже легче, но ненадолго.
— Но очень высоким был пульс. Меня уверяли, что в принципе при беременности [пульс] в норме, есть тахикардия, но ничего страшного. Потом я прошла УЗИ в Тюмени, ЭХО (эхокардиографию. — Прим. ред.) сердца, и вижу, что специалисты начинают паниковать, из одного кабинета меня переводят в другой кабинет УЗИ. В третьем кабинете, когда собрались уже три специалиста и смотрели в экран, они увидели патологию и сказали, что необходимо срочно делать операцию, — вспоминает собеседница НГС.
Там она наконец узнала диагноз — у неё был инфекционный эндокардит.
Малыш родился весом 1900 граммов
Врачи Тюменской областной клинической больницы № 1 настояли на экстренном кесаревом сечении — они предупредили, что в случае осложнений придётся делать операцию на сердце. Роды в итоге прошли хорошо: у Анастасии Поповой родился сын весом 1900 граммов (срок был семь месяцев). Мальчика подключили к аппарату ИВЛ, он питался через зонд, но его здоровью ничто не угрожало.
После родов хирурги готовы были уже выписать пациентку домой и назначили плановую операцию на сердце на 5 февраля.
— Я, конечно, была удивлена, и говорю: «Понимаете, боюсь, что я уеду в свой районный посёлок, мне станет плохо и я просто не успею до вас добраться», — вспоминает она.
При выписке анализы роженицы показали, что патология только усугубилась, и сибирячке нужна была гораздо более сложная операция. Тюменские врачи устроили видеоконференцию с новосибирской клиникой Мешалкина, которая специализируется в том числе на редких заболеваниях сердца, и спустя несколько дней медики решили отправить Анастасию Попову в Новосибирск.
Привезли в Новосибирск с температурой под 40 градусов
По словам сибирячки, за счёт тюменской больницы её отправили на реанимобиле от Тюмени до Новосибирска — ехали 14 часов, с двумя водителями (они ехали посменно), анестезиологом-реаниматологом и медсестрой. Её нельзя было перевозить на самолёте — из-за перепадов давления. Анастасия приехала в клинику 10 декабря уже в тяжёлом состоянии — у неё была температура 39,3 градуса, она теряла зрение и чувствовала постоянную пульсацию в голове.
— У неё во время беременности на фоне инфекционного процесса образовался большой дефект стенки аорты — это самый крупный кровеносный сосуд в организме человека. Но в чём ей повезло — в том, что кровь не полностью разъела стенку аорты инфекционным процессом, а образовалась огромная так называемая ложная аневризма аорты, — объясняет врач-кардиохирург, главный специалист Новосибирской области по сердечно-сосудистой хирургии Дмитрий Астапов.
Так, кровь пациентки циркулировала не только в сердце и сосудах, но и в довольно большом «мешке», куда сбрасывался большой объём крови, и в любой момент стенка этого «мешка» могла разорваться.
Уже утром 11 декабря Анастасию Попову прооперировали — это заняло около пяти часов.
Что спровоцировало инфекцию?
— Мы убрали остатки разрушенного клапана, имплантировали протез клапана сердца, который имитирует физиологию нормального клапана, эвакуировали эту гигантскую ложную аневризму — её объём был 150–200 миллилитров, убрали все лишние ткани и закрыли дефект в стенке аорты специальной заплатой из ткани животных, — описал Астапов ход хирургического лечения.
По словам врача, беременность не провоцировала инфекцию, эти процессы совпали, что случается очень редко.
— Сложно сказать, с чего началось, но какой-то бактериальный вирусный агент циркулировал и осел на внутренней оболочке сердца и сосудов, — отмечает кардиохирург.
Он добавил, что инфекционный эндокардит не всегда приводит к операции — иногда с ним можно справиться и медикаментами, но при полном отсутствии лечения пациенты рискуют жизнью.
«Четыре месяца не быть дома — это как страшный сон»
В случае Анастасии Поповой операция прошла без осложнений: она уже закончила первый этап реабилитации и в среду поедет домой на поезде. Она отмечает, что чувствует себя нормально, только переживает, что ещё какое-то время не сможет поднимать сына на руки — пока всё не заживёт полностью.
— Когда я пришла в себя, я была очень рада, самое главное, что жива-здорова. У нас маленький ребёнок, поэтому в любом случае созваниваемся. Со старшей дочерью уже практически не разговариваем, потому что только слёзы — и она ревёт, и я плачу, поэтому только связь через папу: «Как дочь?» — «Всё нормально!» — «Слава Богу». Четыре месяца не быть дома — это как страшный сон, и дай Бог, что он останется в этом году и на следующий год у нас начнётся белая полоса в жизни, — признаётся тюменка.
