Грандиозная афера 20 века:
американец стал миллионером, продавая камни как домашних питомцев.

Собак нужно выгуливать, с попугайчиками не поспишь подольше, и даже за безобидными рыбками приходится утомительно долго чистить аквариум… Если Вам не по нраву все тяготы, но очень хочется иметь дома любимца, заведите себе… камень! Да-да, именно так и поступали миллионы американцев в 70-е годы.
А гениальный менеджер Гэри Росс Даль (Gary Ross Dahl) сколотил состояние, продавая "Pet Rock".
Это стало грандиозной аферой 20 века и, пожалуй, лучшим маркетинговым ходом!
Идея продавать камни возникла у Гэри Даля случайно: сидя однажды вечером в баре, он слушал оживленную беседу своих знакомых о том, как тяжело ухаживать за домашними животными.
Недолго думая, рекламщик заявил, что у него на этот счет - особое мнение: "Вот мой любимчик - камень, и он вообще не требует ухода!".
Ответ был воспринят так оживленно, что Даль понял: в этот момент он выдумал нечто, что может принести ему отличный доход.

Поразительно, на Гэри Далю удалось найти двух инвесторов.
Далее он купил огромное множество камней с одного из мексиканских пляжей по копейке за штуку в ближайшем строительном магазине.
Оставалось только продумать концепцию до мелочей: была разработана специальная коробочка для переноски камней с отверстиями, чтобы малыш не задохнулся, и мягкой подстилкой из хвойной стружки.
Также клиенты получали руководство по уходу за новым любимцем: "Если камешек будет слишком взволнован, когда Вы достанете его из коробочки, просто положите малютку на старую газету. Он сразу же успокоится и будет лежать там до тех пор, пока Вы его не решите переместить".
Милейшая упаковка и куроводство по уходу
Камни попали на рынок в нужное время: вьетнамская война была закончена только недавно, уотергейтский скандал разгорался. Было так много плохих новостей, что шутку о камнях-питомцах тут же подхватили СМИ, да и люди были не прочь повеселить себя.
Камни появились под Рождество в 1975 году, и в течение первых пары месяцев было продано 1,5 млн штук!
Цена одного была незначительна - $3.95, но ведь и составляла чистую прибыль. Гэри Даль вспоминает, что от клиентов не было отбоя, и ему даже пришлось нанять на работу парня, который бы отвечал на звонки от его имени. Вскоре разбогатевший рекламщик переехал в роскошный дом с бассейном и поменял "Хонду" на представительный "Мерседес".

Правда, триумф длился всего несколько лет.
В Америке тут же появилось множество умельцев, которые предлагали всевозможные камни: и двухсотлетние раритеты, выкрашенные в цвета американского флага, и даже - камни с научными степенями ( к слову, камень-бакалавр стоил $3, а вот кандидат наук - $10).
Финансовый крах настиг Грэя, когда инвесторы выставили ему шестизначный счет, и он вынужден был его погасить.

Сегодня мало кто знает об этом подвиге..

ПРИСВОИТЬ ЗВАНИЕ ГЕРОЯ...

21 октября 1981 года в Японском море на подходе к Владивостоку была протаранена подводная лодка С-178.
В нее врезалось рефрижераторное судно, которое вел пьяный капитан.
В результате столкновения подлодка легла на грунт с огромной пробоиной в шестом отсеке.
Матросы и мичманы в кормовых отсеках погибли практически сразу.
В первых двух носовых отсеках остались несколько офицеров и два десятка матросов.
Их возглавил старший помощник командира капитан-лейтенант Сергей Кубынин.
Всем им была уготована участь быть заживо похороненными в стальном гробу на глубине 33 метров.
Но Кубынин вместе с инженер-механиком капитан-лейтенантом Валерием Зыбиным попытались выпустить экипаж через трубу торпедного аппарата. Увы, на всех спасательных комплектов для выхода за борт не оказалось. Надо было дождаться, когда спасатели смогут передать недостающие
«идашки» (ИДА – индивидуальный дыхательный аппарат). Ждали долго.
Время в темноте, холоде, отравленном воздухе тянулось убийственно долго.
Прошла ночь, день, и снова ночь…
Силы подводников таяли, несмотря на то, что это были молодые крепкие ребята 19-20 лет.
Кубынин был самый старший из них – ему перевалило за 26 лет. И как старший по возрасту, званию и должности, он стал для всех них уже не старпомом, а командиром затонувшего корабля.
Он объявил своим теряющим веру в жизнь морякам, что повышает всех в звании и классности на одну ступень.
При нем оказалась корабельная печать, и Кубынин всем вписал в военные билеты новые звания.
Писал при скудном свете меркнущего аварийного фонаря.
Потом нашел коробку с жетонами «За дальний поход» и вручил каждому этот заветный моряцкий знак.
Настроение в полузатопленном отсеке резко поднялось.
Кубынин же отыскал в жилом отсеке и фляжку со спиртом, немного шоколада.
Все это тоже пошло на поддержание сил подводников, многие из которых уже температурили и бредили.
На третьи сутки водолазы смогли передать все недостающие комплекты ИДА.
Кубынин и Зыбин стали выпускать узников мертвой субмарины тройками: по три человека влезали в трубу торпедного аппарата, потом ее наглухо задраивали, впускали воду и только потом открывали переднюю крышку. Там, на выходе, ребят поджидали водолазы, пришедшие сюда с другой подводной лодки – спасателя «Ленок».
Так началась беспримерная в истории мирового подводного плавания операция: одна подводная лодка спасала под водой другую.
Для этого «Ленку» пришлось почти наугад отыскать застывшую на грунте С-178 и лечь неподалеку параллельно.
К носу аварийной лодки протянули трос и по нему водолазы отводили в шлюзовую камеру спасателя тех, кто сумел понять, что после трех суток пребывания под давлением избежать кессонной болезни можно только в лодочной барокамере.
Остальные же всплывали сами по себе. Их тоже потом помещали в барокамеру надводного судна, но процесс декомпрессии был более долгим и трудным.
Самым последним, как и подобает командиру корабля, покидал отсек старпом.
Кубынин посветил фонарем - все ли вышли?
Все.
Теперь можно было затопить его весь…
Долго ждал, когда вода поднимется выше казенной части торпедного аппарата.
Потом поднырнул и влез в распахнутую трубу.
Отравленная кровь гудела в висках и ушах, ныло в груди лопнувшее легкое. С трудом прополз по трубе к открытой передней крышке. Выбрался на надстройку, огляделся: никого нет. (У водолазов как раз была пересменка).
Решил добраться до рубки и там, на ее верхотуре, выждать декомпрессионное время, а уж затем всплыть на поверхность.
Но ничего не получилось - потерял сознание.
Поддутый гидрокостюм вынес его на поверхность, как поплавок.
Его чудом заметили среди волн со спасательного катера...
Сергей пришел в себя в барокамере на спасателе «Жигули».
В вену правой руки была воткнута игла капельницы, но боли он не ощущал - лежал в полной прострации.
Врачи поставили ему семь диагнозов: отравление углекислотой, отравление кислородом, разрыв легкого, обширная гематома, пневмоторакс, двусторонняя пневмония...
По-настоящему он пришел в себя, когда увидел в иллюминаторе барокамеры лица друзей и сослуживцев: они беззвучно что-то кричали, улыбались. Ребята, не боясь строгих медицинских генералов, пробились-таки к барокамере...
Потом был госпиталь. В палату к Кубынину приходили матросы, офицеры, медсестры, совсем незнакомые люди; пожимали руку, благодарили за стойкость, за выдержку за спасенных матросов, дарили цветы, несли виноград, дыни, арбузы, мандарины.
Это в октябрьском-то Владивостоке!
Палату, где лежал Кубынин, прозвали в госпитале «цитрусовой».
Сергей Кубынин совершил в своей жизни, по меньшей мере, три подвига.
Первый, офицерский, когда возглавил уцелевший экипаж на затонувшей подводной лодке; второй - гражданский, когда, спустя годы, он сумел добиться, чтобы на Морском кладбище Владивостока был приведен в порядок заброшенный мемориал погибшим морякам С-178, можно смело сказать, что память своих ребят он увековечил на долгие годы. Наконец, третий, чисто человеческий подвиг: взял на себя заботу об оставшихся в живых своих сослуживцев.
Им сегодня уже немало лет, и та передряга, со всеми наивреднейшими воздействиями на организм, сказалась ныне самым сокрушительным образом. Бывшие матросы и старшины обращаются к нему как к своему пожизненному командиру, которому они верили тогда, у смертной черты, которому верят и сегодня, что только он и никто другой спасет их от бездушия и произвола военкоматских и медицинских чиновников.
И он спасает их, пишет письма в высокие инстанции, хлопочет, и… заставляет-таки государство делать то, что оно обязано делать безо всяких взываний к президенту и высшей справедливости.
Сегодня, особенно после гибели атомных подводных лодок «Комсомолец» и «Курск», стало ясно – то, что совершили капитан-лейтенанты Сергей Кубынин его механик Валерий Зыбин в октябре 1981 года, не удалось больше повторить никому.
Разве что капитану 1 ранга Николаю Суворову, организовавшему выход своего экипажа из затопленного атомохода К-429.
Наградной лист на звание Героя России, подписанный видными адмиралами нашего флота, подписанный бывшим Главнокомандующим ВМФ СССР адмиралом флота Владимиром Чернавиным, так и остался под сукном у чиновников Наградного отдела.........

Ныне Сергей Кубынин служит в МЧС, несет свои вахты в должности оперативного дежурного МЧС Юго-Западного округа Москвы. Он по-прежнему на посту спасателя.

Одной из причин быстрого свёртывания реформ Косыгина в начале 1970-х была не только опасность введения рыночного социализма вместо казённого, но и сокращение 30-50% рабочих мест в экономике СССР.
Один из экспериментов такой «перестройки» был проведён Иваном Худенко в казахском совхозе.
Два года работы при хозрасчёте показали, что из 800 работников совхоза оставили только 80 человек, в том числе с работой прежних 110 управленцев справлялись 2 человека.
Уволенных работников хозрасчётный совхоз посадил на вэлфер 30 рублей в месяц.
При этом производительность труда у Худенко выросла в 3 раза, а зарплаты — в 2,5 раза.
Эксперимент в совхозе «Илийский» проводился с марта 1963 года до конца года.
Основные итоги.
С работой в полеводстве, с которой до эксперимента не справлялись 800 человек (на уборку из Алма-Аты привлекалось 500 человек) выполнили 80 человек. Рост производительности труда впечатляющ.
В совхозах Казахстана (как и в целом по всех совхозам и колхозам СССР) был чрезвычайно раздут административно-хозяйственный аппарат. В среднем на совхоз приходилось 110 работников этого аппарата.
В течение одного месяца в совхозе требовалось составить только по учёту и оплате труда 15 тысяч различных накладных, учетных листов и других
расчетных документов, содержащих 1800 показателей.
Новая система Худенко предельно сокращала непроизводительные затраты.
В Опытном хозяйстве пятилетний план производства продукции и сдачи её государству, численности работников и фонда заработной платы, с объёмом капитальных вложений и кредитных вложений размещался на двух страницах, а годовой бухгалтерский отчет о его выполнении — на одной странице.
Итоги работы в экспериментальном хозяйстве Худенко за 1969 год были таковы.
Размер вновь созданного продукта на одного работника — 5140 рублей в год.
В обычных совхозах Казахстана — 840 рублей.
Годовая зарплата одного работника у Худенко — 3000 рублей, в совхозах Казахстана — 1268.
Цифры говорят сами за себя: в Опытном хозяйстве производительность труда опережала зарплату, а в совхозах, зарплата в полтора раза превышала размер вновь созданного продукта.
В середине 1970 года эксперимент был прерван.
В Министерстве сельского хозяйства писали, что если эксперимент Худенко распространить на всю республику, то работу в колхозах и совхозах потеряли бы 40-55% работников.
Похожие эксперименты по обкатке «реформ Косыгина» были проведены и в других отраслях советской экономики.
Так, в 1967 году на Щёкинском химическом комбинате был начат экономический эксперимент по проверке основных положений реформы, получивший известность как Щёкинский эксперимент.
Суть эксперимента заключалась во внедрении на предприятии элементов хозрасчёта.
Предприятию был определён стабильный фонд зарплаты на 1967-1970 годы, а вся экономия этого фонда при повышении производительности труда и при сокращении числа работников оставалась в распоряжении коллектива предприятия.
За два года эксперимента число рабочих на комбинате сократилось на 870 человек (с 2 тысяч), объём выпускаемой продукции вырос в 2,7 раза, производительность труда в 3,4 раза, почти в 4 раза повысилась рентабельность, расходы заработной платы на рубль товарной продукции снизились с 13,9 до 5 копеек.
В 1976 году этот эксперимент был прекращён.
Похожий эксперимент проводился в Дальневосточном морском пароходстве.
К 1975 году на 140 судах было высвобождено 730 человек.
Косыгину позволили осуществить лишь малую часть задуманного, но даже этой малости хватило резко увеличить темпы роста советской экономики. 8-я пятилетка (1966-1970 годы) оказалась самым успешным периодом для послевоенной советской экономики. Так, в эти годы среднегодовой рост ВВП составлял 7,7% (примерно как в нынешнем Китае).
Для сравнения: в пятилетку 1975-79 годов этот показатель был 4,4%.
Эти эксперименты показали, что через 10-12 лет косыгинских реформ в советской экономике было бы сокращено 30-55% работников (в зависимости от отрасли).
В частности, в начале 1970-х была свёрнута идея Косыгина о замене магазинов супермаркетами, которая позволила бы высвободить до 40% торговых работников.
В руководстве СССР не понимали, куда пришлось бы девать десятки миллионов безработных.
Так, старцы из Политбюро пожертвовали прогрессом, выбрав вместо него стабильность — которой хватило всего на 10-15 лет...

. Молодой дьявол старому:

- Как вы успели послать столько душ в ад?
Старый дьявол:
- Через страх!
Молодой:
- Молодец! И чего они боялись? Войны? Голода?
Старый:
- Нет... Болезнь!
Молодой:
- Они не болели? Разве они не умирали? Разве не было лекарства?
Старый:
- .... заболели. Они умерли. Было лекарство...
Молодой:
- Я не понимаю...
Старый:
- Случайно решили, что единственное, что нужно хранить любой ценой - ЭТО ЖИЗНЬ!!!

Они перестали обниматься... Они перестали приветствовать друг друга!!! Они оставили все человеческие контакты.... Они оставили всё, что делало человека человеком!
Они остались без денег. Они потеряли работу.
Но они предпочли бояться за свою жизнь, даже если у них не было хлеба, чтобы есть.
Они верили услышанному, читали газеты и слепо верили всему, что читают.
Они отказались от свободы.
Они больше никогда не выходили из дома. Они никуда не ходили. Больше никогда не навещали друзей и родных. Весь мир превратился в огромную тюрьму с осуждёнными - добровольцами.
Они всё приняли!!! Всё это, чтобы прожить еще один жалкий день...
Они не жили, они умирали каждый день!
Забрать их жалкую душу было слишком легко...

Клайв Льюис
«Совет старого дьявола младшему».
Из книги
«Письма Баламута».
1941 год