Валя,
они совершенно разные.

Рассказывает Н Цискаридзе-

"Однажды в одном из интервью, кто-то рассказал об одной моей однокласснице, которая потом стала критиком. Но она не моя одноклассница. Когда я учился, то эта дама была легендой среди педагогов, образец бездарности и блата. И о ней тогда все говорили, впрочем и сейчас говорят!

Я ее увидел первый раз, когда уже стал артистом, а она стала критикессой. Она была вопиющим примером убожества, потому что для того чтобы ее удержать в школе, а она была настолько бездарна, что это нельзя было сделать никак, то придумали специализацию.

Для тех кого нельзя выпустить в балет, но есть очень много коллективов с народными танцами, с какими-то пританцульками. Вот их набрали целый класс, и все знали, что это - специализация!

Придумано это было специально для нее, для того чтобы не выгонять из школы. Родители ее были артистами Большого театра, а папа был, как говорят, очень красивым мужчиной и на тот момент известным педагогом по характерному танцу. Они для нее все это придумали, пробили, и эта специализация была не только в Москве, но и в Петербурге, в Перми и так далее

Московское хореографическое училище было главным учебным заведением страны, потому что там учились внучки генсеков. До меня, постарше, училась Таня Андропова, царство ей небесное, необыкновенной красоты девочка, ума, образования.

И чуть-чуть младше училась Ксюша Вирганская, она же Горбачева, которая сейчас редактор одного из журналов. Девочка оказалась не только красавицей, но еще и большой умницей, потому что она очень вовремя поняла, что ей надо пойти другой дорогой, и очень правильное образование получила.

Было несколько слоев. Был слой Политбюро, номенклатурные дети, были дети простые - мы, то есть самый низ, и были так называемые "дети Большого театра".

Вы не представляете, как они себя с нами вели, как они нас оскорбляли. Потому что это был "их дом". Да, да... это их дом, вообще, все это для них. Они очень некрасиво себя с нами вели. Нам все время объясняли: "я-то тут по праву, а ты кто, ты чернь, ты никто".

Сейчас мы все одеты примерно одинаково, потому что есть возможность хотя бы купить паленые джинсы, но очень похожие на настоящие, а тогда дети номенклатурные были одеты очень шикарно. Дети Большого Театра были одеты модно. Родители же выезжали заграницу. А мы были одеты во все это тряпье советское...

Вот эта дамочка как раз была из этих "детей Большого Театра", в какой-то момент стала писать статьи и постоянно эту чернь закатывать в асфальт, и особенно отыгрываться на людях, которые все-таки, сволочи, попали в Большой Театр.

Один раз она написала какую-то очередную гадость обо мне, какую-то несусветную. Я был очень расстроен, честно скажу. Было лето. Я бежал по лестнице Большого Театра, и так падал свет… Знаете, когда очень жарко в городе, то люди одеваются в сарафаны, потому что жарко, и стояла кучка этих пишущих людей, и так падал свет, что эти сарафаны были практически просвечивающимися, ты видишь силуэты. И тут я сверху увидел в свете этом их фигуры, и мне стало так легко, я вам описать не могу..

Мне в школе всегда говорили педагоги, что это пример бездарности и блата, и вот это смеет что-то сказать обо мне, о человеке, который своим трудом, своими способностями поступил в эту школу, закончил с красным дипломом, попал в Большой театр, не имея на это шансов в отличие от этого, и я буду расстраиваться? Нет... И это стало для меня большим уроком..

"У меня очень тяжелая зарядка утром.
Лежа я сначала сучу ножками для поясницы. 30 раз.
Потом с трудом, кряхтя, сажусь на кровати и делаю вращательное движение на скрипучей шее пять раз туда, пять раз назад.
И потом плечиками 10 раз.
Меня кто-то когда-то научил, и я привык.
И чувствую, что сделал зарядку.

Придумал название книги. Так как большинству московских худруков театров от 70 до 90 лет, то новая книга должна называться «Климакс-контроль»…

Смерти я не боюсь…
Боюсь выглядеть старым.
Боюсь умирания постепенного, когда придется хвататься за что-то и за кого-то…
Я красивый старик, боящийся стать беспомощным.
В общем, диагноз – «старость средней тяжести»."

Отрывок из книги.
А Ширвиндт *Склероз, рассеянный по жизни *

Вообще, как говорила моя соседка по дому Фаина Георгиевна Раневская, все ордена, грамоты и звания – это похоронные принадлежности.
Хотя в советские годы звания и при жизни имели некоторый практический смысл. Так, например, на гастролях в столицах союзных республик народных артистов СССР поселяли в резиденцию ЦК КПСС, а мы, живя в человеческих гостиницах, часто в нечеловеческих условиях, автоматически становились кандидатами в члены гостиницы ЦК.

Звонит мне недавно Татьяна Егорова.
Она стала очень популярной после книги «Андрей Миронов и я».
То есть она.
А я там – главное действующее дерьмо.
Когда-то я взял Таньку за ручку и с каким-то рассказиком привел к Вите Веселовскому в «Клуб 12 стульев» «Литературной газеты».
То есть, по сути, сделал ее писательницей. Брать за ручку надо не всякого. И в руки давать ручку тоже не каждому.
И вот звонит она и говорит: «Послушай, связались со мной якобы из «Комсомольской правды» и хотят, чтобы я сказала, с кем ты живешь и с кем жил, каким способом, что ты за мужик.
И рефреном: «Вы же его терпеть не можете». Обещают хорошо заплатить. Я их послала».
Ненавистники тоже бывают альтруистами.

Или еще проще – звонят агенту актрисы, моей ученицы: «Расскажите, она жила с Ширвиндтом еще в институте или он ее в театр взял и там стал с ней жить? Мы хорошо заплатим». Это журналистика?
Степень «желтизны» стало очень трудно определить, поскольку иногда и серьезные газеты позволяют себе подобные публикации.
Невозможно понять с первого взгляда, какая газета: желтая, зеленая или голубая.
Когда интерес строится на алькове, на болезни, на смерти, это за пределами не только совести, но и человечности.
Общественная полемика опустилась до уровня спальни и унитаза.
В процессе чтения этой публикации дома назревал мощный скандал, но, когда семья дошла до описания моих работ в качестве электрика, накал страстей поутих.

Сейчас все выходят в Интернет (я бы тоже вышел, но не умею). Кому ни позвонишь: «Перезвоните, он сидит в Интернете». Тон – извиняющийся, будто сказали, что он сидит в клозете. Слово «сайт» тоже ассоциируется с чем-то мочеиспускательным.
Новинки прогресса – это не мое.
Атрофия восприятия – страшная штука. Она, к сожалению, приходит с годами. Отталкивание того, что не понимаешь.

Компьютеры даже не знаю, с какой стороны втыкают и куда.
Я когда-то умел писать, и довольно грамотно – с запятыми и деепричастными оборотами.
Но и в то время печатную машинку так и не освоил.
Поэтому по-прежнему пишу, как Пушкин, – пером.

Помню, один из первых компьютеров появился у Ролана Быкова.
Он позвал меня к себе домой в поселок Сокол и сначала рисовал на компьютере, а потом стал печатать.
Гениальный человек – был ведь уже совсем не мальчик, а все освоил.
Я сидел с трубкой во рту: «Как же это ты?»
И он сказал: «Просто мне очень интересно».

С Интернетом надо быть осторожным. Вот что мне оттуда достали:
Актер Ширвиндт Александр
Дата рождения 19.07.1934
Александр Анатольевич Ширвиндт родился 19 июля 1934 года в Москве. В 1956 году окончил Щукинское театральное училище. Дебют в кино – в фильме «Она вас любит». Сыграл множество великолепных комедийных ролей как на сцене Театра сатиры, так и в кино. Пожалуй, одна из наиболее удачных киноработ Ширвиндта – роль Ипполита в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром»…
Еще бы не удачная, когда ее играл Юрий Яковлев!

Зачем пользоваться Интернетом, если можно достать документальный материал, например письма поклонниц таланта, которых раньше называли сырихи.

Письма хочется сохранить хронологически точно и дифференцировать их по жанрам и тематике.
Ничего в них не надо дописывать и дошучивать, а то можно будет предположить, что их коснулась рука любимых мною Сени Альтова или Миши Мишина. Но, думаю, такого наива им уже не потянуть.
В общем, письма – документально-реальные.

Дорогой Заслуженный Артист А. Ширвиндт!
Прошу извинить нас за наше беспокойство. Пишут к Вам и обращаются с просьбой две подруги – Люда и Валя.
Мы давно мечтаем вступить с Вами в письменную связь, но очень стеснялись!
Один раз мы посмотрели в нашем клубе к-ф (Атаман Кодр», в котором Вы исполняли роль молдавского военного Василия Богдескула. Мы не побоимся даже сказать, что к-ф нам слишком понравился.
С той знаменательной даты мы всюду ищем Вашу фамилию в кино и в передачах по телевизору. Мы с подругой Валей смотрели по многу раз все к-ф и передачи, где Вы выступаете: «Приходите завтра», где Вы играли образ Вадима, «Еще раз про любовь», где Вы создали замечательный образ Феликса, «Ирония судьбы», где много песен и юмора, и т. д. Лучше всего нам понравилась передача по телевизору «Свадьба Фигаро», где Вы были очень красивый и замечательно исполняли роль графа.
Вы необыкновенный артист! Глядя на Вас, нам не хочется, чтобы кончались годы нашей только начинающейся юности!
Дорогой артист А. Ширвиндт!
Мы с подругой Валей живем в Костромской обл., окончили профтехучилище и в настоящее время работаем и мечтаем учиться и дальше.
В настоящее время мы находимся в г. Москве, где остановились у Валиной тети в отпуске.
Мы приходили к Театру «сатиры» 4 раза и смотрели на все Ваши фото в разных ролях, повешенных на доме.
У нас есть Ваша вырезка. Это когда вы разговаривали в дружеской беседе с артистом А. Мироновым в «Литературной газете» 24 сентября 1975 года.
Мы с подругой Валей ее часто читаем. Наша самая заветная мечта увидеть Вас живым!
Но мы никогда не видели! У нас к Вам очень большая, а, возможно, и дерзкая просьба. Помогите нам достать билет на Вас!
Мы понимаем, что у Вас нет на это свободного времени. Один человек нам сказал, что артистам приходится запоминать роли наизусть. Правда ли это? Мы еще раз извиняемся за наше беспокойство.
По Вашим глазам – «зеркалу души»-мы считаем Вас очень добрым и очень отзывчивым человеком с большой буквы и надеемся на эти ваши чувства!
Мы придумали сделать так:
Вы, может быть, можете, если Вам нетрудно, оставить билет в окошке, где касса, в конверте, который мы высылаем. А мы придем с деньгами 10 апреля с утра и можем прийти еще. Только мы уезжаем 30 числа. Очень умоляем Вас об этом!
Как пишут в стихах:
«Дорога в жизни одна,
Ведет лишь к смерти она».
И мы не знаем, когда еще приедем в г. Москву!
Мы Вас очень-очень просим. Мы никогда никого ни о чем не просили!!!
Это первый и последний раз!!! Будем с большим нетерпением надеяться!!!
О своей жизни и своем впечатлении от Вас мы опишем в следующем письме.
До свидания.
С большим комсомольским приветом к Вам —
Люда и Валя
6 апреля 1978 года.

Как Ростислав Плятт сделал тещу Никулина героиней американской пьесы .

Юрий Никулин и Ростислав Плятт долгое время были соседями.
А ещё они снялись в фильме "Родственные души" (одна из новелл О. Генри экранизированная Л. Гайдаем) - о долговязом квартирном воре и не вовремя проснувшемся хозяине квартиры в трогательном ночном колпаке с кисточкой.

Однажды Плятт достал для семьи Никулиных билеты на спектакль "Дальше - тишина" - попасть на эту драму о двух стариках можно было только по блату.
Плятт спросил у Никулина: "Кого из вашей семьи вставить в пьесу?"
На что Юрий Никулин ответил: "Вставь Марию Петровну, мою тещу".
Во время драматического монолога, стоя у окна, Плятт, играющий американского старика, вдруг говорит:
"Противный дождик все еще идет. А бедная Мария Петровна выгуливает собачку Кутю", - и далее по тексту пьесы.
Публика ничего не заметила - настолько ловко, не нарушая заданной интонации, ввернул Ростислав Янович в текст зарубежной пьесы московскую Марию Петровну с Кутей.