Вот у меня иногда на этот счёт  возникают  сильные сомнения. В моём маленьком,  провинциальном А. в новых домах (больше 30 лет), есть мусоропроводы. Я отвыкла от мусорных баков, они сами по себе  отвратительны, а когда ещё вокруг них наваленонасыпано и вороны с голубями всё  это растаскивают, да в силу того, что каждый квадрат занят и все это великолепие рядом с детской площадкой, ужас ужасный. В областном граде Иркутске мусоропроводов нет. Вообще! А там, где они спроектированы,  их просто заварили!
Так вот , к чему я так долго подбираюсь.  Стоит 7 (семь!!!) мусорных баков (контейнеров),  а мусором с верхом заполнены 1 и 6, 7! И рядом уже валяются пакеты, которые не вошли,
в эти контейнеры или упали. 2,3,4,5 стоят  почти пустые!  То есть подошли, кинули в ближайший и Фсё! Вот какое тут воспитание ? Просто тупость. Изо дня в день ходить по мусору и продолжать выкидывать ,  только что не под ноги.

Вот и воспитали таких тупых...,которым совершенно все равно куда выбрасывать  мусор: в бак или же рядом с ним. Кто-то пойдет в дальний бак,чтобы не мусорить, а кто-то бросит рядом...Может быть так и родители  их  так  поступали, а потом выросло
вот  такое взрослое чадо и тоже самое стало делать...

Если вас не пустили куда-то, надо поблагодарить

К нам приходил переписчик. Сейчас же перепись населения идёт. Мы его не пустили. Потому что перед нами он прошёл остальные 14 этажей. Это невежливо, но вот не пустили. Сказали, что пройдём перепись дистанционно.

Конечно, остался осадок. Тем более, что переписчик возмущённо довольно-таки спрашивал, почему мы разговариваем на пороге и не пускаем в квартиру. Искренне недоумевал.

А мои родственники тоже не пустили переписчика. Они болеют сейчас, видите ли. Заразились. И тоже вежливо об этом сообщили переписчику через дверь. А могли бы пустить. Если бы были повежливее. Пустить, сесть напротив и отвечать на вопросы. Потом пожать руку, обнять, чихнуть и распрощаться. А потом, - кто его знает, куда он пойдёт потом. Дом большой. Квартир много…
И тоже переписчик огорчился. Просил пустить все же.

Я даже говорить не буду, какая это несвоевременная затея. И как хорошо, что мои близкие - ответственные люди. Хоть и не приняли участие в переписи пока…

А я вот о чем: бывало такое, нас не пустили куда-то. Хлопнули дверью перед носом, придрались к документам, места не хватило, опоздали мы, - всякое бывает. И, возможно, не надо настаивать и лезть туда, куда нас не пускают. Требовать, умолять и подкупать. И расстраиваться особо не надо. Не пустили - так тому и быть. Там нас поджидало что-то очень нехорошее. Может, смертельно опасное.

Хотя на вид все было обычным и привычным. Просто ещё одна дверь, в которую мы позвонили. А нам велели уйти. Обидно!
Да вот ничуть не обидно. Это я поняла сегодня окончательно. Не пускают из лучших побуждений. Чтобы нас же спасти. И нечего настойчиво звонить, стучать и требовать открыть двери. Там для нас нет ничего хорошего.

Поблагодарить надо тех, кто не пустил нас на «Титаник» или в холерный барак. Потому что нечего нам там делать. Как кричал плохой полицейский в «Клане Сопрано», дома надо сидеть, а не шляться. Такие сейчас времена…

Анна Кирьянова.

Когда я болела ко мне приходили из контрольной проверки по переписи. Они проверяют выборочно работу переписчиков. Я им через дверь сказала - я болею и пустить вас не могу. А могла бы и пустить и долго жаловаться им на то, что переписчики меня проигнорировали. Но я оказалась порядочным человеком, чем очень сильно себя удивила. Вру, однако.Просто мне было плохо и наплевать было и на переписчиков, и на контролеров, и на весь белый свет.

ПОЧЕМУ спит ребенок? всегда спит....на руках у попрошаек? Вы никогда не задумывались? .................................((((((((( Эту статью прочитала несколько месяцев назад. Кто автор, я не знаю.Все это время она не выходит у меня из головы. Пожалуйста, прочтите. "В переходе возле станции метро сидит женщина неопределенного возраста. Ей можно дать с ходу и тридцать, и двадцать три, и сорок два. Волосы у женщины спутаны и грязны, голова опущена в скорби. Перед женщиной на заплеванном полу перехода лежит кулек. В кулек сердобольные граждане бросают деньги. И не бросали бы, да на руках женщина держит весомый «аргумент» в пользу того, что ей деньги просто необходимы. На руках у женщины спит ребенок лет двух. Он в грязной шапочке, бывшей когда-то белой, в спортивном костюмчике. Переход – место достаточно оживленное. И течет нескончаемым потоком людская толпа, и звенит мелочь в кульке, и шуршат купюры. Я ходил мимо женщины около месяца. Я догадывался, кому уходят деньги, жертвуемые многочисленными прохожими. Уж сколько говорено, сколько написано, но народ наш такой – жалостливый. Жалостливый, до слез. Готов народ наш отдать последнюю рубашку свою, последние копейки из кармана вытряхнуть. Подал такому «несчастному» – и чувствуешь, что у тебя все еще не так плохо. Помог, вроде бы как. Хорошее дело сделал… Я ходил мимо попрошайки месяц. Не подавал, так как не хотел, чтобы на мои деньги какой-нибудь негодяй купил себе кирпича одну штуку, да вставил в стену нового дома-дворца своего. Пускай будет дыра у него в стене, у негодяя этого. Не будет кирпича от меня. Но, судя по тому, как попрошайке подавали, хозяин ее имел уже несколько домов-дворцов. Ну и попрошайке что-то перепадает, конечно. Бутылка водки на вечер, да шаурма. Хозяева таких «точек» попрошайничества имеют немало, но отличаются жадностью. И жестокостью. На том и держится их супердоходный бизнес. На деньгах да на страхе. Никто из опускающих монетку в кулечек не знает, что «встать» на место возле Владимирского собора невозможно, а хождение по вагонам метро с уныло-тягучим «простите, что я до вас обращаюся» стоит от 20 долларов в день. Или – знает? В таком случае – знает, но подает? Никто из добряков, жертвующих «мадонне с младенцем», не задумывается над еще одним вопросом. Над одним несоответствием, буквально бросающимся в глаза. Спустя месяц хождения мимо попрошайки меня вдруг как током ударило, и я, остановившись в многолюдном переходе, уставился на малыша, одетого в неизменно-грязный спортивный костюмчик. Я понял, что именно казалось мне «неправильным», если можно назвать «правильным» уже само нахождение ребенка в грязном подземном переходе с утра до вечера. Ребенок спал. Ни всхлипа, ни вскрика. Спал, уткнувшись личиком в колено той, кто представлялась его мамой. Попрошайка подняла на меня глаза. Наши взгляды встретились. Бьюсь об заклад, она поняла то, что понял я… У кого из вас, уважаемые читатели, есть дети? Вспомните, как часто они спали в возрасте 1-2-3-х лет? Час, два, максимум три (не подряд) дневного сна, и снова – движение. За весь месяц каждодневного моего хождения по переходу я НИ РАЗУ не видел ребенка бодрствующим! Я смотрел на маленького человечка, уткнувшегося в колено «мамы», и страшное мое подозрение постепенно формировалось в твердую уверенность. – Почему он спит все время? – спросил я, уставившись на ребенка. Попрошайка сделала вид, что не расслышала. Она опустила глаза и закуталась в воротник потертой куртки. Я повторил вопрос. Женщина вновь подняла глаза. Она посмотрела куда-то за мою спину. Во взгляде ее явственно читалось усталое раздражение вперемешку с полнейшей отрешенностью. Я впервые видел подобный взгляд. Взгляд существа с другой планеты. - Пошел на… – произнесла она одними губами. – Почему он спит?! – я почти кричал… Сзади кто-то положил руку мне на плечо. Я оглянулся. Мужчина с типичным лицом рабочего с близлежащего завода неодобрительно хмурил седые брови: – Ты чего к ней пристал? Видишь – и так жизнь у нее… Эх… На вот, дочка, – мужик вытряхнул из своей огромной пятерни монетки. Попрошайка перекрестилась, изобразив на лице смирение и вселенскую скорбь. Мужик убрал ручищу с моего плеча, побрел к выходу из перехода. Дома он расскажет, как защитил угнетенную, несчастную, обездоленную женщину от негодяя в дорогой дубленке. Милиционер, подошедший ко мне в переходе на следующий день, выразился почти так же, как и его «подопечная» попрошайка. И на свой вопрос я получил исчерпывающее: – Пошел в… А ребенок спал… Я позвонил знакомому. Это веселый и смешливый человек с глазами-маслинами. Он с горем пополам окончил три класса, и читает с трудом. Полное отсутствие образования не мешает ему передвигаться по улицам города на очень дорогих иномарках и жить в домике с бесчисленным количеством окон, башенок и балкончиков. Знакомый был весьма удивлен моей уверенностью в том, что весь без исключения подобный бизнес контролируют представители его национальности. Я узнал, что в Киеве попрошаек «держат» и молдаване, и украинцы. Причем, первые специализируются, в основном, на «инвалидах войны». Мы часто видим их на переходах и светофорах, снующими буквально под колесами машин. Мнимые афганцы «работают» также и в метрополитене. Всевозможными «больными», хромыми и «приехавшими делать операцию» заведуют с равным успехом как украинцы, так и цыгане. Бизнес этот, несмотря на кажущуюся стихийность, четко организован. Курируется попрошайничество организованными преступными группировками, и деньги, брошенные полунищими прохожими в кулечек «обездоленного инвалида», уходят «наверх». Причем, настолько «наверх», что, узнай об этом сердобольный прохожий, он потерял бы сознание от удивления. Детей берут в «аренду» у семей алкоголиков, или попросту воруют. Но это все, что говорится, цветочки. Мне нужно было получить ответ на вопрос – почему спит ребенок? И я его получил. Причем, мой знакомый цыган произнес фразу, повергнувшую меня в шок, вполне обыденно, спокойным голосом. Как о погоде сказал: – Или под героином, или под водкой… Я остолбенел. «Кто под героином? Кто – под водкой?!» – Ребенок. Чтобы не кричал, не мешал. Ей с ним целый день сидеть, представляешь, как он надоесть может? Для того чтобы ребенок спал весь день, его накачивают водкой. Или – наркотиками. Разумеется, что детский организм не способен справляться с таким шоком. И дети часто умирают. Самое страшное – иногда умирают днем, среди «рабочего дня». И мнимая мать должна досидеть с мертвым ребенком на руках до вечера. Таковы правила. И идут мимо прохожие, и бросают мелочь в кулек, и считают, что поступают благородно. Помогают «матери-одиночке»… … На следующий день я стоял в переходе возле станции метро Л. Милиционера, ответившего мне вчера ругательством, не было видно. Я запасся журналистским удостоверением, и был готов к серьезному разговору. Но разговора не получилось. А получилось следующее… У женщины на руках лежал ДРУГОЙ ребенок. Мои вопросы попрошайка попросту игнорировала с отрешенным лицом. Меня интересовали документы на ребенка, и, самое главное – где вчерашний малыш? Попрошайка вопросы игнорировала, зато их не игнорировали торговки, стоявшие рядом. От женщины, торгующей трусиками, я узнал, что мне следует, мягко говоря, удалиться из перехода. К возгласам торговки подключились ее негодующие соседки по ремеслу. Следом за ними – прохожие преклонных лет. В общем, я был с позором выдворен из перехода. Оставалось одно – звонить 02 или искать милицейский патруль. Но милиция нашла меня сама. Сержант, любитель посылать в…, подошел ко мне и спросил документы. Я документы предоставил, и высказал свое мнение по поводу нахождения женщины с ребенком в переходе. Сержант со мною согласился, и… отправился звонить кому-то. Я стоял перед переходом, с полным ощущением того, что пытаюсь бороться с ветряными мельницами. Спустя несколько минут в переходе не было уже ни торговок, ни попрошайки со спящим ребенком… Когда вы видите в метро ли, на улице ли женщин с детьми, просящих милостыню, задумайтесь, прежде чем ваша рука полезет за деньгами. Подумайте о том, что не будь вашего и сотен тысяч подаяний, и бизнес этот умер бы. Умер бы бизнес, а не дети, накачанные водкой или наркотиками. Не смотрите на спящего ребенка с умилением. Смотрите с ужасом. Ибо вы, прочитавшие эту статью, знаете теперь – почему спит ребенок." P.S. Если вы скопируете эту статью себе на стену, в статус или просто нажмете "Рассказать друзьям", ваши друзья тоже ее прочтут. И, когда в очередной раз откроют кошелек, чтобы кинуть монетку нищему, вспомнят, что эта благотворительность может стоить очередной детской жизни.

Права.

Как это перенести, если билеты куплены?  Да и сыночку нужно тоже считаться с желанием своей матери. Она же  не отказывает в помощи  своему сыну.

У  мамы медовый месяц, свадебное путешествие. Наверное тоже надо считаться. Как то они до этого справлялись с детьми.

Именно так! Приучают к мысли, что никто никому ничего не должен. Родители детям, дети родителям.