Фрагмент воспоминаний .

Махмуд Эсамбаев

Мой отец чеченец и мама чеченка. Отец прожил 106 лет и женился 11 раз.

Вторым браком он женился на еврейке, одесситке Софье Михайловне. Её и только её я всегда называю мамой. Она звала меня Мойше.

-Мойше, - говорила она, - я в ссылку поехала только из-за тебя. Мне тебя жалко.
Это когда всех чеченцев переселили В Среднюю Азию. Мы жили во Фрунзе. Я проводил все дни с мальчишками во дворе.
https://memuarist.com/ru/events/79381.htm

25 мая исполняется 78 лет со дня рождения Олега Ивановича Даля.

Солдатик из сказки, который так и не постарел.

Люблю все созданные им образы.До единого. Потому что таких ,как он, больше нет.Он такой один.И его место на сцене и в кино пока еще никто не сумел занять.

"Он был болен одной из самых прекрасных и трагических болезней — манией совершенства. Он знал, как это играть надо, но нельзя было на этом безумном темпераменте, на этой беспредельной боли и нерве, на этих слезах в горле провести всю роль — так можно было только умереть…"

Эдвард Радзинский

Одни видели в нем эталон актерского профессионализма, другие называли гениальным дилетантом. Одни восхищались его удивительным жизнелюбием, другие вспоминали приступы черной меланхолии. Аккуратизм в быту и организованность в работе соседствовали с глубокими и злыми запоями в полузнакомых компаниях. Веселый и замкнутый, беззащитный и высокомерный, Олег Даль - одна из самых ярких и противоречивых фигур кино и театра. Его называли "даленком", мальчиком из Освенцима, плохим хорошим человеком. Он чувствовал себя бездомным бродягой, даже когда рядом были женщины - Нина Дорошина, Татьяна Лаврова, Елизавета Эйхенбаум. Щедро терял выигрышные роли. Был безумно добрым, обожал животных, собирал игрушечных бегемотиков, что не мешало ему пускаться в страшные запои, пропивать вещи домашних, мотать нервы этим самым домашним, менять театры как перчатки, быть на ножах с режиссерами и партнерами.

Он несколько раз приходил и уходил из "Современника" - и ненавидел этот театр, конфликтовал и с Табаковым, и с другими сотрудниками. Он работал на Малой Бронной у Эфроса - и ревновал режиссера к приме театра Ольге Яковлевой. Он поступал на службу в Малый театр - и заявлял, что попал на кладбище. Олег Даль, московский мальчик, решил стать актером, прочитав "Героя нашего времени". И 15 лет спустя сыграл этого самого героя в телевизионном спектакле Эфроса, сыграл Печорина таким похожим на Лермонтова. В нем самом, кажется, всегда пульсировала вечная лермонтовская строка: "и скучно, и грустно, и некому руку подать".

Вместе с тем он умел жить весело и бесшабашно. В период работы над "Женей, Женечкой и "катюшей" мог бежать вместе с Михаилом Кокшеновым по городу с немецким автоматом наперевес с дикими криками: "Стой, сволочь, стой!", загоняя калининградских прохожих в инфаркт...Мог прямо во время съемок "Приключений принца Флоризеля" сказать своему партнеру - Игорю Дмитриеву - совсем не по роли: "Игорь Борисыч, у нас сегодня на ужин жрать нечего", отчего бровь у Дмитриева резко взлетала вверх, что и нужно было по замыслу режиссера.

Он жил всегда на пределе. Предъявлял непомерный счёт себе и окружающим. Страстно желал совершенства. Страдал. Когда выходил на сцену или на съёмочную площадку, играл так, что это казалось за гранью возможного. Он был обречён на короткую жизнь и прожил бы ещё меньше, если бы не встретил свою Лизу.

Из ФБ .

Отредактировано Майя Г (25-05-2019 00:43:58)

Несмотря на весьма почтенный возраст, Суламифь Мессерер работала до последнего дня – вела класс в Ковент-Гардене - и не забывала следить за собой, ежедневно посещая бассейн. В ее феноменальной памяти (а трудно было найти такую область, в которой Мадам была бы несведуща) отчетливо запечатлелся весь минувший век, в то время как и в веке наступившем она совсем не чувствовала себя чужестранкой.
Когда Суламифь появилась на свет, в Москве была лишь одна ее тезка – ее же и дальняя родственница. Древнее библейское имя девочке дали по настоянию отца –дантиста с обширной практикой и огромной квартирой близ Лубянки. Карьере же балерины и примы Большого театра Суламифь была обязана своему старшему брату Асафу, который в раннем детстве, попав в Большой, был так пленен балетным искусством, что сумел пленить им и свою сестру, до того времени грезившую точными науками. И уже вскоре ей посчастливилось стать ученицей самого Василия Тихомирова – премьера Большого театра в дореволюционную эпоху и друга великой Екатерины Гельцер. Под его руководством Суламифь готовила свои первые партии, среди которых были и Тао Хоа из "Красного мака", которую она танцевала в паре с Ольгой Лепешинской, и Китри в "Дон-Кихоте", и Суок в "Трех толстяках" - полузабытом очаровательном балете в хореографии Игоря Моисеева.
Малоизвестный факт – еще в самом начале 1930-х гг. с разрешения Авеля Енукидзе - персоны особо приближенной к Сталину - Суламифь Мессерер вместе с братом отправляется в длительную гастрольную поездку и даже подумывает остаться за границей – в Париже, где она встречается с Ольгой Преображенской, Любовью Егоровой и самой Матильдой Кшесинской - ей предлагают место преподавателя в престижных частных школах. Но… Умная балерина понимала, сколь опасным мог оказаться такой шаг в ту эпоху – и вернулась на родину. Она ждала лучших времен. Мессерер была в авангарде советского балета, получая правительственные награды, и стала одной из первых в нашей стране у кого появился личный автомобиль (Суламифь была заядлой автогонщицей, а еще и пловчихой.) Жизнь, похожая на сказку?.. Не совсем так. Вокруг шли аресты, которые коснулись и ее родственников. В результате ареста сестры на руках Суламифь осталась юная Майя - Майя Плисецкая.
Суламифь не только вырастила будущую примадонну мирового балета, но и стала одним из первых ее педагогов. Довольно рано оставив балетные подмостки, г-жа Мессерер предпочла деятельности балерины работу балетмейстера и репетитора. У нее был свой индивидуальный метод, которым восхищалась и даже записала на кинопленку именитая Нинетт ди Валуа - создательница Лондонского королевского балета, скончавшаяся в возрасте 103 лет три года тому назад. Будучи в Москве и восторгаясь балетными опытами советской коллеги, мадам ди Валуа станет ее подругой уже в столице Англии четверть столетия спустя, когда Суламифь Мессерер приедет жить на берега Темзы. Однако этому будут предшествовать многолетние занятия с молодыми японскими артистами балета, который своим созданием в более чем значительной мере обязан именно г-же Мессерер. Приглашенная работать в крупнейших театрах мира, она с сыном Михаилом предпочла Альбион – "как страну традиций и безмятежного спокойствия".
Переехав в Лондон в 1980 г., Суламифь Мессерер прожила тут почти 25 лет, совершая постоянные вояжи по всему свету и не забывая приезжать и на родину, где несколько лет назад она была удостоена премии "Душа танца". Душа была молодой, вследствие чего 90-летняя звезда элегантно представила несколько па из канкана, доказав блистательную форму не только души, но и тела. И лишь в прошлом году она отказалась лететь в Японию на празднование своего 95-летия: "Самолеты стали для меня уже тяжеловаты", призналась г-жа Мессерер. Юбилей ее был отмечен, однако, не только в Стране восходящего солнца - специальным концертом и вечером, который вел воспитанник балерины и ныне знаменитый хореограф Сассаки, – но и в Израиле, где в честь примы посадили несколько деревьев. Лондон же заблаговременно отметил заслуги актрисы – еще несколько лет назад королева Елизавета II пожаловала Суламифь Мессерер титул Дамы Британской империи. Дама отвечала Англии взаимностью, о чем поведала и в своих неопубликованных (пока) мемуарах. Единственное, от чего она отказалась, приехав в Лондон, – так это от вождения авто. "Слишком трудно было привыкать к правостороннему движению", - сказала Суламифь Мессерер. А отдавая должное английской кухне, предпочитала все же японскую, готовя для себя и для своих гостей суси, сасими и сябу-сябу. "Это же так просто, - улыбалась балерина, – еще проще, чем выучить японский язык". Да, и эта премудрость не осталась для г-жи Мессерер неразгаданной. Она говорила на пяти языках так же хорошо, как на русском.
Но русский оставался для нее все же главным языком, а потому в большой квартире в центре английской столицы все время работало российское телевидение. "Вот только русские газеты здесь найти так трудно, – сетовала Суламифь Михайловна, – а я так люблю их читать".
В Россию она уже не собиралась, приглашая всех желающих повидаться с ней в Лондон. Когда же в прошлом году Алексей Ратманский поставил в Большом театре "Светлый ручей", в котором 65 лет назад Суламифь блистала вместе с братом Асафом, то по Москве были расклеены афиши с изображением знаменитой пары. Так родина вспомнила о своей балерине незадолго до ее внезапного (невзирая на возраст) ухода из жизни. Суламифь Михайловна знала об этом и говорила, что ей было очень приятно. "Это была наша молодость, о которой всегда радостно вспомнить".

Умерла Суламифь Михайловна Мессерер 3 июня 2004 года в Лондоне

Майя Плисецкая и Родион Щедрин

Роман начался с… обиды
М. П.: Когда я впервые увидела его - в гостях у Лилии Брик, - ему было 22 года. Он был красив и неординарен! Когда он играл «Левый марш», я сквозь музыку словно услышала слова: «Кто там шагает правой? Левой! Левой! Левой!»
Он замечательно играл в тот вечер: и свои вещи, и Шопена. Играл так, как я никогда в жизни не слышала. Знаете, в искусстве маленькая капелька порой решает всё. Вот он на капельку оказался вдохновеннее, выше других музыкантов. А ещё он был естественно элегантен. Джентльмен от природы.
Р. Щ.: До той встречи у Брик я Майю на сцене ни разу не видел - балетоманом не был. А услышав запись - Майя исполняла музыку из прокофьевской «Золушки», - оказался покорён и как музыкант. У балетных есть такой стишок: «Нет повести печальнее на свете, чем музыка Прокофьева в балете». В Майином же исполнении музыка Прокофьева казалась абсолютно естественной. Добавьте к этому комментарии Лилии Юрьевны: «Красавица! Лучшей фигуры в театре нет! Огромные глаза!»
Конечно же, я ждал этой встречи!
- Увидев наяву ту, что пела на плёнке, вы не разочаровались?
Р. Щ.: Майя внешне была чрезвычайно притягательна! Роскошные бронзово-рыжие волосы…
М. П.: Меня в детстве всегда звали рыжей-конопатой…
Р. Щ.: …И меня дразнили «рыжий, рыжий, конопатый». Так что мы были одной масти. К моменту той встречи я уже написал музыку к фильму «Высота», получил внушительный гонорар и купил машину. «Победу». Когда вечеринка подошла к концу, я предложил развезти некоторых из гостей - в частности, французского актёра Жерара Филипа и его супругу. И, помню, подумал тогда (азартно потирает руки): «Хорошо бы и эту рыжую балерину тоже в машину пригласить!» Маршрут рассчитал так, чтобы адрес Майи оказался последним. Прощаясь, Майя попросила перенести на нотный стан музыку из знаменитого чаплинского фильма «Огни рампы». Она хотела станцевать номер на эту музыку. Конечно же, я молниеносно это сделал, но та работа так и не состоялась...
М. П.: Он здорово обиделся! И когда я пригласила его на свой день рождения, ответил отказом. В следующий раз мы увиделись только в 1958-м.
Р. Щ.: Большой театр заказал мне музыку к балету «Конёк-Горбунок». Хореограф Радунский предложил мне походить на балетные репетиции, чтобы «подышать этим воздухом». Так я попал на один из утренних балетных классов, где занималась Майя. С Майей мы в то время изредка сталкивались на каких-то премьерах, кивали друг другу. Она всегда была элегантно одета, её сопровождали красивые, могучие кавалеры.
М. П.: А в балетном классе я была в облегающем трико…
Р. Щ.: И тут уж мой глаз не мог оторваться от контуров её тела в этом купальнике стретч. Ведь сложена она действительно изумительно! И эти волосы, и взгляд…

Закон «сохранения семьи»
- Мужчине тяжело расставаться со своей свободой. А вы поженились уже через полгода после той репетиции…
М. П.: А он и не хотел жениться! Тот период у меня был вообще ужасный - объявили английской шпионкой, меня не выпускали за границу, по городу за мной постоянно ездила машина с людьми из КГБ. И когда Родион оставался у меня ночевать, мы слышали, как эти люди грелись под окном…
Р. Щ.: Майя пригласила меня на премьеру «Спартака». Мы договорились встретиться после спектакля. И вот она вышла - в белой накидке, ещё в гриме, а на улице - весна! Я открыл перед ней дверцу машины… У нас есть один знакомый. Он как чуть-чуть выпьет, так начинает бить свою жену за то, что она уступила ему в первый же вечер. Так вот! Я Майю Михайловну за прожитые 50 лет пальцем не тронул! (Смеётся.) А если говорить серьёзно, то у Майи тогда действительно был очень тяжёлый период. Тяжелейший! Как-то ночью я услышал, как Майя беззвучно рыдает. Хотя она «минус» плакса. Но её довели! Естественно, мне хотелось её защитить. Я думал, что, может, ей будет немного легче, если я буду рядом.
- За эти 50 лет вы смогли сформулировать какие-то основные законы «сохранения семьи»?
Р. Щ.: Нет! Ничего мы не формулировали - нас просто свёл Господь Бог. Мы совпали. Не могу сказать, что мы оба имеем ангельский характер. Это было бы неправдой. Но мне с Майей просто. У неё есть одно потрясающее качество - она отходчива. Замечательно отходчива! По-моему, это одно из основных условий долгой семейной жизни: женщина не должна таить обиду на близкого человека. Бывает, приходишь к кому-нибудь в гости, а в воздухе словно разлита какая-то жгучая напряжённость. «Что такое с Машей?» - спрашиваю. «Да дуется уже пятый день! Даже толком не знаю, в чём дело». Вот у Майи этого совсем нет.
- А ваш рецепт, Майя Михайловна: как удержать мужчину не на месяц, не на год - на 50 лет?
М. П.: Удержать-то нет никакой возможности. Совсем. Либо он сам хочет удержаться, либо уходит. Родион Константинович - честнейший человек по отношению ко всем, не только ко мне. Он очень предан - не только по отношению к любимой женщине, но и к своим друзьям. Ни разу в жизни никого не предавал. И если бы он не хотел жить вместе со мной, я бы ничего поделать не смогла. Но если он не любит - держись!
Р. Щ.: Я хороший друг, но и враг хороший! Серьёзный!

Дожить до октября
- Камнем преткновения для огромного количества супружеских пар является тема, кто кому и сколько должен выдавать на шпильки и колготки…
М. П.: Мне деньги выдавать не надо - они мне, в общем-то, не нужны. Потому что либо Родион Константинович сам всё покупает, либо это делает домработница. А я тут ни при чём. Где вы видели, чтобы балерина в прежние времена зарабатывала много? Балет оплачивался грошами. Но если бы у меня и были огромные деньги, я бы всё равно отдала ему их все до копейки!
Р. Щ.: Знаете, если людей быт разводит, то это не любовь. Это другие какие-то чувства. Может быть, сексуальное влечение. Да что хотите! Но в любом случае грош цена таким отношениям. Знаете, Люся Зыкина по этому поводу прекрасно говорит: «Деньги с собой в могилу не возьмёшь!» И она права! Если люди видят счастье в деньгах, значит, они не читали «Скупого рыцаря» Пушкина. Пускай прочтут!
- Майя Михайловна, вы написали в своей книге, что ради карьеры балерины пожертвовали возможностью иметь детей. Сейчас, глядя на прошлое, вы считаете, что эта жертва оказалась оправданна?
М. П.: Думаю, что оправданна. Если бы у нас был даже один ребёнок, у нас была бы другая жизнь. Мы бы заботились только о нём, думали только о нём, жили бы только ради него. А я тогда к такой жертвенности не была готова. Рождение ребёнка - это минимум один пропущенный год карьеры. Я была не уверена в том, что, испортив фигуру и пропустив год, смогла бы вернуться на сцену. Риск был огромен. И я не рискнула!
Не знаю, как относился к этому Родион, - он мне ничего не говорил. Но мне казалось, что он переживал. Мне кажется, он хотел бы сына, возможно, продолжателя его традиций. Но балет перевесил!
Р. Щ.: Да, Майя несколько раз подвергала себя операции. И мы думали: ну, сейчас оттанцует эту премьеру - жалко же упускать возможность, Майя так замечательно это делает! А потом посмотрим… Ну что теперь говорить о том, чего нет! А ещё… Я вижу по многим своим друзьям: как мало у них получилось удачных детей. В особенности у тех, кто очень занят. Вот если бы родился Моцарт, тогда имело смысл рисковать. Но как угадать!..
Вот вы нас спрашиваете про рецепты семейного счастья. Наверное, хотите, чтобы я сказал: всё очень просто. Каждое утро натощак ешьте две дольки ананаса - и всё в вашей семье будет хорошо! Нет такого рецепта! Если бы мы могли ответить на этот вопрос, как прожить долгие годы, сохранив настоящие отношения, мы бы, наверное, получили бы Нобелевскую премию по психологии. Или парапсихологии.
Сейчас появилась такая мода: как только человек разбогатеет, он тут же меняет дом, машину и жену. А мы… Может быть, из-за того, что мы оба были заняты своим ремеслом, у нас не оставалось времени на какие-то философии, анализы. Мы как в этой квартирке на Тверской жили с 1963 года, так и живём. И каждый год мечтаем: «Как бы Господь Бог дал нам возможность дожить до следующего 2 октября».

Еженедельник "Аргументы и Факты" 2008

_NOVA_
   

40 лет назад, 2 июля 1979 года, в автокатастрофе погибла Лариса Шепитько.

Талантливый режиссер, глубоко порядочный человек, женщина поразительной красоты, она прожила всего 41 год. Да и фильмов сняла всего 8, из них половина – короткометражки. Но даже если бы Лариса сняла только «Восхождение» по повести Василя Быкова «Сотников» - она навсегда осталась бы в истории кинематографа.

Это уже потом «Восхождение» получит Гран-при Берлинского кинофестиваля, будет отмечено престижными премиями. А сразу после выхода фильма киноначальники хотели запретить его прокат. Картину спасло лишь вмешательство белорусского партийного лидера Петра Машерова (он знал войну не понаслышке, был дважды ранен, стал Героем Советского Союза в 1944-м).

Элем Климов, режиссер, муж Л.Шепитько: «Жизнь Ларисы, пусть и короткая, явила собой пример того, как человек может сам сотворить свою судьбу и эта судьба станет возвышенной и прекрасной, если, говоря ее словами, «живешь жизнью людей».

Борис Плотников, исполнитель роли Сотникова в «Восхождении»: «Думаю, даже если бы она не пошла в режиссеры, то проявила бы себя по максимуму в любой другой профессии - стала бы гениальным врачом, фантастическим педагогом… Она не только торопилась жить, но и была очень мужественным человеком. За несколько лет до «Восхождения» на съемках фильма «Зной» по повести Чингиза Айтматова «Верблюжий глаз», проходивших в Киргизии, Лариса Ефимовна заболела гепатитом. Шепитько советовали сразу же уехать в Москву, но она осталась и продолжала снимать картину с носилок, на которых ее приносили из инфекционного барака. Болезнь тлела в теле Ларисы Ефимовны всю оставшуюся жизнь. К тому же у нее была старая травма позвоночника, из-за чего ее мучили сильнейшие боли. Во время съемок «Восхождения» эта физически из­му­ченная женщина просыпалась на два-три часа раньше нас, чтобы буквально собрать себя по частям, а потом на пределе человеческих возможностей работать весь день...»

Юрий Ракша, художник-постановщик фильма «Восхождение»: «В Ларисе я встретил человека, верящего в материал, в его правду. Она несла в себе и сообщала духовность...»