Она

Две подруги рука об руку
Одна без другой никогда не бывает
Два совершенно разных облика
Одна играется с другой играют

Одна за решеткой времени спрятана
Другая вне этой решетки свободна
И только одним жизнь и смерть связаны
Обе они женского рода

Жизнь умиляет своею глупостью
Цель неясна средства туманны
То и дело встречаешься с ее скупостью
Прося хоть толику небесной манны

У смерти для тебя нет предложений
Она молча делает свое дело
Забирая душу твою для будущих воскрешений
На три дня родным оставляя тело

Наверное жизнь свою надо в кого-нибудь вкладывать
Хотя для чего все равно не понятно
Но может быть тогда она станет радовать
В отдельные моменты становясь приятной

Вот тогда можно со смертью спорить
Отбрасывая себя в конец очереди
Не к ней готовиться, а ее для себя готовить
Относясь к ней как отец к дочери

Еще не известно, что за чем происходит
Может быть смерть жизнью кончается
Но ведь каждый сюда за чем-то приходит
Для чего-то он здесь появляется

Жизнь и смерть что-то от меня прячут
Хотят сделать из меня урода
Это просто слова которые вообще ничего не значат
Кроме того что они женского рода

Андрей Лысиков  (Дельфин)

Краса цветов так быстро отцвела,
И прелесть юности была так быстротечна...
Напрасно жизнь прошла...
Смотрю на этот снег,
И думаю, как в мире всё не вечно

Оно-но-Комати

Все уже круг друзей, тот узкий круг,
где друг моих друзей — мне тоже друг,

и брат моих друзей — мне тоже брат,
и враг моих друзей — мне враг стократ.

Все уже круг друзей, все уже круг
знакомых лиц и дружественных рук.

Все шире круг потерь, все глуше зов
ушедших и умолкших голосов.

Уже друзей могу по пальцам счесть,
да ведь и то спасибо, если есть.

Но все плотней с годами, все плотней
невидимых разрывов полоса.

Но все трудней с годами, все трудней
вычеркивать из книжки адреса —

вычеркивать из книжки имена,
вычеркивать, навечно забывать,

вычеркивать из книжки времена,
которым уже больше не бывать,

вычеркивать, вести печальный счет,
последний счет вести начистоту —

как тот обратный медленный отсчет
перед полетом в бездну, в пустоту,

когда уже — прощайте насовсем,
когда уже — спасибо, если есть,

в последний раз вычеркивая — семь,
в последний раз отбрасывая — шесть,

в последний раз отсчитывая — пять,
и до конца — отсчитывая вспять,

до той черты, когда уже не вдруг —
четыре, три — и разомкнется круг.

Распался круг — прощайте — круга нет.
Распался — ни упреков, ни обид.

Спокойное движение планет
по разобщенным эллипсам орбит.

И пустота, ее надменный лик
все так же ясен, грозен и велик.

Юрий Левитанский

Я всё отложила до лучших времён,
До тех, что настанут.
Но только боюсь, что они меня здесь
Уже не застанут.
Ведь я не могу каждый день умирать
И снова рождаться,
И, значит, столь чаемых лучших времён
Могу не дождаться.
И, раз недоступны мне лучшие те,
То надо бы в эти
Хоть что-то такое найти в темноте,
Чтоб жить, как при свете.

Л. Миллер

К НАТАШЕ
Вянет, вянет лето красно;
Улетают ясны дни;
Стелется туман ненастный
Ночи дремлющей в тени;
Опустели злачны нивы,
Хладен ручеек игривый;
Лес кудрявый поседел;
Свод небесный побледнел.
Свет-Наташа! где ты ныне?
Что никто тебя не зрит?
Иль не хочешь час единый
С другом сердца разделить?
Ни над озером волнистым,
Ни под кровом лип душистым
Ранней - позднею порой
Не встречаюсь я с тобой.

Скоро, скоро холод зимний
Роще, поле посетит;
Огонек в лачужке дымной
Скоро ярко заблестит;
Не увижу я прелестной
И, как чижик в клетке тесной,
Дома буду горевать
И Наташу вспоминать.
А. Пушкин
6 июня - День рождения Поэта.

Приходит время рыжих вечеров,
когда июнь, одышливый, дремотный,
вползает в запустение дворов
и стелет гать по звёздному болоту
из веток беспокойных тополей –
глухонемых, кричащих на амслене,
а Млечный путь готовится сомлеть
от духоты, бессонницы и лени.

И селится тревожное во мне –
хмельное и пугающее сразу,
когда из тарабарщины теней
я складываю будущего пазлы.
Материя шершава и темна,
прохладна и податливо-упряма.
Я чувствую на ощупь времена –
рубцы и стыки, оспины и шрамы,
вдыхаю пепел с горечью ветров.

Приходит время рыжих вечеров…

© Полина Орынянская, 2015

Жарко веет ветер душный,
Солнце руки обожгло,
Надо мною свод воздушный,
Словно синее стекло;

Сухо пахнут иммортели
В разметавшейся косе.
На стволе корявой ели
Муравьиное шоссе.

Пруд лениво серебрится,
Жизнь по-новому легка…
Кто сегодня мне приснится
В пестрой сетке гамака?

А.А. Ахматова

Отредактировано Тюменка (15-07-2023 16:03:57)

Под сердцем травы тяжелеют росинки,
Ребенок идет босиком по тропинке,
Несет землянику в открытой корзинке,
А я на него из окошка смотрю,
Как будто в корзинке несет он зарю.

Когда бы ко мне побежала тропинка,
Когда бы в руке закачалась корзинка,
Не стал бы глядеть я на дом под горой,
Не стал бы завидовать доле другой,
Не стал бы совсем возвращаться домой.
1933
Арсений Тарковский.

<<>>
Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть. Забыться.
И знать, что этим обрываешь цепь
Сердечных мук и тысячи лишений,
Присущих телу. Это ли не цель
Желанная? Скончаться. Сном забыться.
Уснуть… и видеть сны? Вот и ответ.
Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?
Вот в чем разгадка. Вот что удлиняет
Несчастьям нашим жизнь на столько лет.
А то кто снес бы униженья века,
Неправду угнетателей, вельмож
Заносчивость, отринутое чувство,
Нескорый суд и более всего
Насмешки недостойных над достойным,
Когда так просто сводит все концы
Удар кинжала! Кто бы согласился,
Кряхтя, под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один
Не возвращался, не склоняла воли
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться!
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От долгих отлагательств. Но довольно!
Офелия! О радость! Помяни
Мои грехи в своих молитвах, нимфа.