Потому, что ещё нет Закона о РП.

Зоя Петровна досмотрела очередную серию бесконечного сериала, выключила телевизор и ещё какое-то время посидела в мягком, удобном кресле.
- Эхе-хе, - сказала она себе, - скучно-то как! Вот и поговорить даже не с кем. У подруг хоть внуки, с которыми забот полон рот, а у неё - никого.
Так сложилось. Ещё немножко покручинясь о своём одиночестве, она поднялась и направилась на кухню. Выпила чаю с вафельным тортиком,
съела горсточку таблеток, прописанных множеством врачей разных специальностей и ушла спать. Не спалось.
- Вот так помрешь в одиночестве и никто не узнает. Страшно-то как, Господи! - думала Зоя Петровна, глядя в потолок. -
Жиличку бы мне какую-нибудь хорошую. Вот и веселее бы стало, всё не одна, - улыбнулась она, уносимая, наконец-то, подействовавшим снотворным в
царство Морфея...
А утром, удобно устроившись в кухне за столом с большой кружкой чая и вазочкой с печеньем, Зоя Петровна искала в газете колонку с названием "Сниму...".
- Вот! - громко воскликнула она, - девушка... 27 лет... на длительный срок... То, что надо, - решила Зоя Петровна и набрав номер телефона, договорилась
с девушкой о встрече. Затем, как обычно, набрала горстку таблеток: от давления, от склероза, для сердца, для ума, для мира во всём мире и чтобы солнце
было круглое, закинула все в рот и пошла готовить комнатку для жилички. В 17.00 хозяйка квартиры, с трудом влезшая в своё лучшее платье, стояла в прихожей
у зеркала и констатировала факт: - А я ведь растолстела, матушка! Где талия? Но талия была надежно спрятана за "спасательными кругами"
и показываться никому не хотела. Ей там было тепло, мягко и спокойно. В дверь позвонили. Зоя Петровна впустила в прихожую молодую девушку
с большим чемоданом, который она держала двумя руками впереди себя, а при ходьбе подпинывала его коленками. За спиной виднелась стопка коробок.
- Здрасьте! - воскликнула девушка, улыбаясь во всё лицо, - я Маруся. А вы Зоя Петровна?
- Я самая. Раздевайся, Маруся, я покажу тебе комнату. Эх, знала бы Зоя Петровна, как эта Маруся перевернет её жизнь, на какие трудности будет толкать,
то, может быть, и двери бы не открыла. Но ничто не насторожило её в девушке - ни эта улыбка до ушей, ни румянец во все щёки, ни задорный громкий голос.
Всё внимание Зои Петровны сфокусировалось на рассказе Маруси о том, что работает она терапевтом в ближайшей поликлинике.
Старушка мигом нарисовала картину маслом: она в постели, с примочкой на голове, с градусником под мышкой, а рядом личный терапевт одной рукой
измеряет ей давление, а другой - держит блюдечко с разноцветными пилюльками. Она даже не представляла, как была далека от реальных изменений
в своей тихой, давно устаканившейся жизни.
- Значит, так! - громко провозгласила Маруся, заглянув в уютную, светлую комнатку, - сейчас я разберу вещи, а потом мы обсудим нашу дальнейшую совместную жизнь. Хорошо?
- Хорошо, - ответила Зоя Петровна.
Через два часа Маруся вошла в кухню, где старушка уплетала горячие кабачковые оладьи, съела одну оладушку и сказала: - Ничего так, вкусненько.
А далее последовало то самое обсуждение совместной жизни. Зое Петровне предлагалось готовить обед, помогать по выходным покупать
Марусе продукты на неделю и приготовить к завтрашнему утру спортивный костюм.
- Какой костюм? - переспросила старушка.
- Спортивный, - спокойно повторила Маруся, доедая вторую оладушку, - с утра будет пробежка по парку.
- Это ещё зачем?! У меня давление, сердце, ноги! Мне нельзя, я на таблетках живу! - сопротивлялась Зоя Петровна.
- Можно! Зоя Петровна, подъём у нас в 6.00, спокойной ночи.
А назавтра, в 6 часов утра, две женщины бежали по парку. Одна, уже немолодая, пыхтя и охая, тихонечко ругаясь нехорошей бранью себе под нос и,
еле переставляя ноги, передвигалась, подгоняемая молодой, громко отдающей команды: - Ноги выше! Выше! Чуть быстрее! Ещё быстрее! Замечательно!
Не стоим! Переходим на шаг, идём. Просто идём. Зоя Петровна, вы молодец. Я кружочек пробегу, а вы просто идите. И Маруся убежала.
- Господи, увидит кто - засмеют. Скажут, вот старуха, что удумала - на старости лет бегать! - идя вслед за убежавшей девушкой, ворчала под нос Зоя Петровна.
- Завтрак буду готовить я, - важно провозгласила Маруся, помешивая овсяную кашу в маленькой кастрюльке, - а обед вы. После приёма я буду приезжать обедать,
а потом, до 17 часов, уеду на вызова. Мы с вами поужинаем и вечером поедем в спортзал.
- В какой зал?! - округлив глаза, переспросила Зоя Петровна.
- В спортивный зал! - улыбаясь повторила Маруся. - Вот менюшка на обед, на неделю. Она положила листочек на стол и стала раскладывать по тарелкам кашу.
- А сахар в кашу можно? - спросила Зоя Петровна, - несладко же.
- Можно, - ответила девушка, - но только в виде фруктов. И аккуратненько, ровно в центр старушкиной тарелки водрузила вишенку.
Когда Маруся, поцеловав старушку в щёку, убежала на работу, Зоя Петровна заглянула в меню: сегодня суп рыбный и овощное рагу.
- Ха! - сказала она себе, - я тебе такое рагу сделаю, что пальчики оближешь! Не зря же я поваром в детском саду тридцать лет отработала.
А вечером Маруся привезла Зою Петровну в спортзал, сводила к доктору. Ей измерили давление, посчитали пульс, взвесили и расписали индивидуальную программу
занятий к коим было предложено приступить немедленно: немножко гантелей, немножко велотренажера и бассейн.
Вечером старушка, одевая любимую ночную рубашку, собиралась перед сном полежать и осмыслить, что это сегодня с ней было и как с этим бороться,
но как только голова коснулась подушки, глаза сами собой закрылись и засыпая, она вспомнила, что не приняла снотворное... Через полчаса в спальню
заглянула Маруся, заботливо поправила на Зое Петровне одеялко, выключила светильник и тихонечко прикрыла за собой дверь.
А назавтра Зоя Петровна уже не сопротивляясь, не торопясь, пробежала на 2 метра больше. Нет, конечно же, она бежала не как спринтер, но этого никто от
неё и не требовал: не можешь бежать - иди. Первые две недели немножко огорчало отсутствие печенья и сахара, но зато на столе стоял горшочек с мёдом
. Да и некогда стало чаи распивать: после завтрака обед готовила, Марусю кормила, потом дома прибраться, на ужин салатик настругать, в термос чай с травками
и ягодами заварить. Очень ей нравилось после спортзала пить с Марусей этот вкусный горячий чай с мёдом и беседовать: - Мань, а ты где до того, как ко мне переехала жила?
- Да так, у старушки одной,- отводя глаза ответила Маруся.
- И что? Она что, умерла?
- Ну, почему же умерла? Замуж вышла и уехала. Познакомилась в музее с американским дедушкой, он в неё влюбился и увёз к себе. Кстати, завтра суббота.
С утра закупим продукты на неделю и пойдем в музей. По субботам у нас будет музей, а по воскресеньям - театр. Жизнь должна быть разнообразной.
- Маруся, я не хочу в Америку! - заволновалась старушка.
- Не волнуйтесь, Зоя Петровна, на земле есть ещё много других хороших стран. А давайте ещё по чашечке чая!
Так прошло лето, потом осень, наступила зима. Теперь по парку они катались на лыжах. И Зоя Петровна почти не отставала от Маруси.
Иногда они останавливались, чтобы полюбоваться заснеженным парком, восходом солнца, рыжими белками и бежали дальше...
... Весеннее жаркое солнце быстро высушило асфальтовые дорожки и теперь по утрам, выйдя на пробежку, они любовались молодой яркой зеленью и первыми цветами.
А немолодая, но стройная женщина весело смеясь, отдавала команды: Маруся, ноги выше! А теперь быстрее, ещё быстрее! Молодец! Не отставай!
- Жизнь летит, аж шляпку сносит! - смеясь, говорит подругам Зоя Петровна. Три месяца назад ей пришлось потеснить в своём расписании дня несколько
пунктов и втиснуть между ними новый. Теперь, после обеда она ходит на курсы английского языка. А то как же ей общаться с одним интересным англичанином,
с которым познакомилась на выставке картин одного известного художника этой зимой?
Автор: Gansefedern
(с)

Galina
Галочка, оба рассказа хороши, спасибо.

ПОЗДНЯЯ ОСЕНЬ.

Осень длится, как узкий путь с крутыми заворотами. То мороз, то дождь, и вдруг снег, как зимой, метель белая с воем, и опять солнце, опять тепло и зеленеет. Вдали, в самом конце, березка стоит с золотыми листиками: как обмерзла, так и осталась, и больше уже ветер с нее не может сорвать последних листов,– все, что можно было, сорвал.

Самая поздняя осень – это когда от морозов рябина сморщится и станет, как говорят, «сладкой». В это время самая поздняя осень до того сходится близко с самой ранней весной, что по себе только и узнаешь отличие дня осеннего и весеннего – осенью думается: «Вот переживу эту зиму и еще одной весне обрадуюсь».
Тогда думаешь, что и все так в жизни непременно должно быть: надо поморить себя, натрудить, и после того можно и радоваться чему-нибудь.

Вспомнилась басня «Стрекоза и муравей» и суровая речь муравья: «Ты все пела – это дело, так поди же попляши». А ранней весной точно в такой же день ждешь радости без всяких заслуг; придет весна, ты оживешь в ней и полетишь, как стрекоза, вовсе не раздумывая о муравье.

Михаил Пришвин.

Лена, спасибо, что развеселила!    

Нет слов...

Согласна с тобой. Тоже возмущалась, когда читала...

ОТДАЛИ СВАТЬИНОЙ ДОЧЕРИ СТАРУЮ СТИРАЛЬНУЮ МАШИНУ. НА СВОЮ ГОЛОВУ
О новой стиралке я мечтала несколько месяцев. Вроде бы и старая со своей работой справляется: отстирывает чисто, ей всего 7 лет.
Но я мечтала о новой, той, что со встроенной сушкой.
-Надоело мне зимой о сушилку в коридоре спотыкаться, — говорила мужу, — летом — еще куда ни шло, на балконе все сохнет.
А зимой — тьфу, стоит в коридоре, место загромождает.
-Ну хочешь — купи, — советовал супруг, — хотя, чем эта не хороша — не возьму в толк.
Да всем хороша. Но хочу другую. Чтобы достал белье и сразу под утюг, чтобы не развешивать, не снимать, не ждать, пока брюки высохнут, пока полотенца.
И потом, все время что-то новое появляется в продаже. Сколько раз у нас было: запустишь стирку, смотришь — одно полотенце осталось забытым.
А я присматривала такую, чтобы дополнительное окошко было для дозагрузки.
Ну не ты же путаешься с этой сушилкой и стиркой, — говорю мужу, — а я. А мне надоело. И влажность зимой в квартире от белья.
Стираю я много и часто, не люблю, когда в корзине вещи лежат, хотя сейчас мы с мужем живем вдвоем. Дочь вышла замуж в прошлом году.
Ей мы на свадьбу с мужем дарили деньги, Лена себе сразу машинку с сушилкой купила.
-И тебе такую надо, — сказала, похвалившись, — такая красота. Сушилку мы уже вообще отдали, не нужна. Что-то поменьше и на полотенцесушителе высохнет.
И я, наконец, решилась. Когда машинку привезли и установили, к нам на чай как раз сватья зашла, Лены моей свекровь.
-А старую куда денете? — спрашивает.
-В гараж, — говорю, — выбросить жалко. Я же ее меняю из-за того, что хочу дополнительные функции, а не из-за того, что она барахлит
или качество стирки меня не устраивает.
-А отдайте нам? — попросила сватья, — У моей Нины как раз старая стиралка сломалась. А новую они пока не в состоянии купить.
У сватьи двое детей: мой зять и дочь Нина. Лена с мужем живут в квартире моей покойной свекрови, а старшая сестра зятя с мужем взяли
квартиру в ипотеку.
-Живут — слезы, — не раз говорила сватья, — все, что в кошельке заводится — в банк несут. А ведь еще и ребенок у них. Я бы и рада помочь,
да нечем — я вдова, на пенсии уже. Только, если с внучкой посидеть.
Мы с мужем на машине сами отвезли машинку к сватьиной дочери. Муж и установил.
-А куда старую девать? — спросил он Нину и ее мать, — На лоджию вынести?
Старая машинка, которая стояла у Нины, была активаторного типа.
-Я ее доставала из подвала, — пояснила сватья, — куда ее теперь? Ума не приложу.
Муж у меня все, что еще работоспособное, собирает в гараже. Мало ли, мотор куда пригодится. Вот и эту машину они со сватьиным зятем
погрузили в наш багажник и муж в гараж ее увез.
-Ой, спасибо вам, — поблагодарили нас и сватья, и ее дочь, — вы нас прямо спасли. Да ладно, управление простое, мы разберемся.
А через неделю начались звонки от сватьи:
-Нина вся замучилась, — пожаловалась родственница, — машинка ничего не отстирала, пришлось руками. Шумит — ужас. И отжимает не слишком хорошо.
-Может она не на тот режим поставила? — предположила я, — У меня нареканий никаких не было.
-Нина ругается, уже пожалела, что машинку от вас взяла, — этот звонок раздался еще через 3 дня, — поставила стирку на ночь, до 2-х часов не спали, такая шумная.
Тут я не выдержала, говорю:
-А с машинкой старой, которая активаторная была, Нина высыпалась? Ее же на ночь не поставишь, к ней же бегать надо каждые 6 минут,
воду слить, новую налить, белье ручками отжать, это же было гораздо удобнее, правда?
Ну в самом деле, шумит машинка? Приноровись, не стирай ночью. Все же просто. Да, ей 7 лет и она не самая тихая, зато нахаляву и всяко лучше,
чем стирка в тазике или в древнем активаторном рыдване. Не нравится? Копи деньги, купи новую и успокойся.
Ага, это не про золовку моей дочери.
-Мама, — дочка приехала в выходной, — мне Нина весь мозг съела. Говорит, какое гэ ты ей привезла. Она вся исплевалась.
-У тебя вон какая стоит! — позавидовала Лене сестра ее мужа, — Новенькая, навороченная. А мне твоя мама свое старье негодное всучила.
Шумит, стирка долгая. Как заведешь шарманку — так на весь выходной!
-А что твоей Ниночке надо? — спрашиваю, — Чтобы чужая мама ей новую стиралку купила? Я машинку не навязывала никому, сватья сама ее
для твоей золовки выпросила. Не нравится — пусть новую купят. Не на что? Ну тогда должны и этому радоваться.
Где-то месяц прошел. У зятя был день рождения. Подарили мы ему с мужем новый триммер для волос и бороды. Зять у нас за своей бородкой
трепетно ухаживает, он подарку обрадовался, спасибо сказал. И спрашивает у мужа своей сестры:
-Мою старую машинку возьмешь?
-Вот спасибо! — желчно так отвечает Нина брату, — Если у кого какое старье — то давайте нам! Уже стиралку взяли, отплеваться не можем.
Теперь и братец младший свой хлам нам, нищим, спихнуть норовит.
-Поехали, — встал мой супруг и обратился к мужу Нины.
-Куда? — не понял тот.
-За вашей прекрасной машинкой ко мне в гараж, — отвечает мой, — а свое старье мы заберем, раз не устраивает.
-Ну вот что вы начинаете? — возмутилась сватья, даже слезу пустила.
А кто начинает? Мы им — добро, а они всю плешь проели. Не нужен тебе триммер б/у? Так скажи сразу, откажись и все. Нет,
надо ведро помоев из себя выпустить на окружающих, которые и не виноваты ни разу в том, что у Нины с мужем денег не водится.
Останови его! — просит сватья, — Скажи, он тебя послушает.
Нина психанула, домой ушла. А мужа я останавливать не стала. Он привез золовке дочери ее старое добро, забрал наш «негодный рыдван».
Сватья не звонит? Прям печаль-печаль. Зато и Нина нервы не треплет. Стирает, поди, счастливая.

ЗАПИСКИ ЗЛЮЧКИ