Молодец Зинка!!! А бывают и  такие дамочки, что начинают хвататься за эти порки  ( лишь бы какой мужик был!), предавая своих детей...

Мама начала уходить от меня, и я понял, что должен взять от нее что-нибудь на память. Не в физическом смысле, как памятный предмет, хотя потом у меня он появился – хрустальная солонка с серебряным ободочком из ее старого  свадебного набора,  а что-то особенное, родное, близкое и любимое, а лучше процесс.

И я выбрал. Это были блины …

Как уходят мамы от нас ? Это очень просто: они слабеют, забывают слова, становятся медлительными, с шаркающей походкой, прерывистой речью и  усталостью от пустяков. И если вы – внимательный ребенок, то понимаете что происходит.  А если еще в вашей семье мама, папа, сестра имеют отношение к медицине, то со временем вы сами становитесь почти медбратом или медсыном. И тогда не теряйте время !

В один из дней я приехал в гости к маме. Она, как обычно, спрашивает, что бы я хотел поесть. Я попросил блинов.

Только мы готовить их будем вместе, мам, - сказал я, - И еще, я запишу твой рецепт.

Идея ей очень понравилась, тем более появился помощник, а ей уже было тяжело долго стоять у плиты.

Мама диктовала: на 20-25 блинов - 3 яйца, 12 столовых ложек муки с горкой, 4 столовых ложки растительного масла, щепотка пищевой соды, соли чуть, сахар не клади совсем, 2 стакана теплого молока и последним - стакан кипятка. Перемешать, без комочков.

Да, - говорила она, - Обязательно должен быть крутой кипяток. Тогда блины будут тонкие, прозрачные, с маленькими дырочками. Как ты любишь.

Рецепт был записан, приготовления закончены и мы приступили к выпечке. Сначала мама показала мне, потом я сам начал лить блинное тесто на раскаленную сковородку.

Крути сковородку, - говорила она, - пусть тесто растекается равномерно по всей поверхности.

Блин за блином росла стопка на тарелке. Раз за разом блины выходили лучше, круглее, без дырок. Главное в этом деле: при переворачивании блина не порвать его. Наука, скажу я вам !

За 2 месяца мы успели пару раз испечь блины вместе с мамой.

Со сметаной, вареньем, медом, красной икрой, черной ( если вы сегодня буржуй ), если есть время, то  можно завернуть в блин творог  с изюмом или мясной фарш с рисом. И все что только мне нужно к этому изобилию - это крепкий черный чай с молоком. Ммм…

... Прошло 8 лет, как я пеку блины в одиночку. Я стал профи, пеку на двух сковородах, успеваю уложиться за полчаса. Передал опыт дочерям, делюсь рецептом с друзьями. И все равно, мои блины не такие же вкусные, хотя выглядят также, а рецептура не нарушена. Чего-то им не хватает. Я пробую их. Наверное, кто-то мог бы их сделать лучше, чем я.

И я точно знаю кто.  Мама …

✍Igor Tory

Грустная история...

Василий
Все началось с того, что мне позвонила соседка моей мамы.
– Сонечка, привет.
– Здравствуйте, Зинаида Михайловна, – ответила я удивленно.
– Как живете? Как детки? – продолжала она.
– Все нормально, спасибо, – отозвалась я, начиная волноваться.
Вряд ли соседка звонила просто так, узнать, как наши дела. Интуиция меня не подвела.
– Соня, а ты давно маму навещала?
Да, меня накрыло волной чувства вины. Я тяжко вздохнула. Мы давно жили отдельно. А с тех пор, как сын пошел в школу, я закрутилась как белка в колесе.
С утра приготовь всем завтрак, собери и отправь в школу, потом целый день на работе. А затем галопом по магазинам и домой вприпрыжку. А там уже ужин
готовить пора, семью накормить, посуду помыть, а еще уроки проверять. Что и говорить, я вечером – как выжатый лимон, какие тут визиты. А на выходных другие заботы.
Убрать в квартире, постирать, погладить, хоть немного отдохнуть… Редко мы к маме в гости выбирались, чего греха таить.
– Давно, Зинаида Михайловна, – покаянно призналась я. – Все собиралась, да времени нет. Вот в субботу планировала…
– А ты ничего за мамой странного не замечала? – осторожно поинтересовалась соседка.
– Что Вы имеете в виду? – напряженно спросила я.
– Ну, ничего необычного в ее поведении? Может, она себя вела как-то иначе?
– Нет, – я внутренне похолодела, – ничего такого. – А к чему Вы клоните?
– Ой, Сонечка, даже не знаю, как сказать… – неуверенно пробормотала Зинаида Михайловна. – Может, это и не мое дело…
– Да что случилось?! – почти прокричала я в трубку. А воображение уже рисовало мне картины, одну страшнее другой.
– Твоя мама умом двинулась на старости лет, – выпалила соседка.
– Ну, знаете! – возмутилась я. – С чего вы это взяли?!
– Мужика она завела, вот с чего! Роман у нее!
– Не может быть! – с легким сердцем расхохоталась я. – Маме хорошо за семьдесят, какие уже романы!
– Не скажи, деточка, – обиженно отозвалась соседка. – Я знаю, о чем говорю! Все своими глазами видела!
– Любовника?!
– Нет, маму твою! Вот она мне все и рассказала! – затараторила Зинаида Михайловна. – Ты только послушай. Столкнулись мы вчера с ней на улице.
А она несется, как угорелая, меня даже не заметила. Пришлось окликнуть. А она мне: «Извини, Зина, я спешу очень, рыбку купить хочу. Как думаешь,
хек лучше взять или минтай?» Тут я и опешила. «Таня, – говорю, – ты же рыбу не любишь». А она мне: «Так это я не для себя, а для Василия.
Он ее так трескает, аж за ушами хрустит». И вся светится. Понимаешь, теперь?!
– Мало ли… – озадачилась я, – может, это просто знакомый, – а сама лихорадочно пытаюсь вспомнить хоть какого-то Василия из маминых друзей.
Как назло, никого с таким именем не припомнила.
– Какой, знакомый! Окстись, Сонечка! Любовник, точно тебе говорю, – авторитетно заявила соседка. – Мало того, она его на улице подобрала! Теперь этот Василий
у нее живет, в ее квартире, представляешь? А вдруг он бомж, бывший зек, алкаш или маньяк какой? Ты же знаешь, обстановка в стране не спокойная,
полно всякого антиобщественного элемента. И вообще, где это видано, чтобы нормальные мужики на улицах валялись?!
Потрясенная до глубины души я на минуту лишилась дара речи. А Зинаида Михайловна не замолкала.
– Да, да, да! Таня так и сказала! «Иду, – говорит, – по улице, смотрю – а он в луже мокрый лежит, и глазами только блым-блым. А меня как увидел, голову гордо поднял,
подобрался, прям приосанился. Ну, настоящий мужчина. Я его домой взяла, почистила, выкупала, такой красавчик оказался…». Так что, Сонечка, я на твоем месте
разобралась бы, что к чему. И немедленно.
– Спасибо вам, – еле выдавила я, и положила трубку.
Шокированная новостями, я утратила способность нормально мыслить. Меня била нервная дрожь. А перед глазами стояла картина, как мама тащит к себе домой
какого-то грязного мокрого алкоголика. Брр… Еле дождалась мужа с работы, чтобы созвать семейный совет.
– У моей мамы появился любовник, – без обиняков сообщила я. – Его зовут Василий, – и рассказала все, что услышала от Зинаиды Михайловны.
Муж, выпучив глаза, переваривал услышанное. А потом с надеждой выпалил:
– Мало ли что навыдумывает эта старая сплетница! Ты маме звонила?
– Нет, – смущенно призналась я.
– Ну, так давай позвоним. Может, нет причин для паники. Вот увидишь, все прояснится.
Я с упованием на чудо бросилась к телефону, набрала номер и включила громкую связь.
– Привет, – начала я, услышав мамин голос.
– А, Сонечка! Как дела?
– Мама, – осторожно произнесла, – ты сама?
– Нет, – я услышала ее счастливый смех, – я с Василием.
Сердце оборвалось и ухнуло куда-то. Значит, все правда!
– А откуда он взялся? – спросила, пытаясь унять дрожь в голосе.
– Ой, это такая история… – без капли смущения принялась рассказывать мама. – Я его на улице нашла. Такого мокрого, несчастного, беспомощного.
Ну, не могла я пройти мимо. Так жаль стало, хоть рыдай навзрыд. Зато теперь мне не скучно. Хоть какой-никакой, а мужчина в доме. Он такое вытворяет, ты бы видела,
– и довольно хихикнула.
Я в изнеможении опустилась на стул. Неужели и правда у мамы крыша поехала?
– Мамочка, но так ведь нельзя, – собралась я с духом. – Подбирать кого угодно, и в дом тащить. Прогони его!
– Соня, как тебе не стыдно! Мы в ответе за тех, кого приручили, помнишь? Тем более, вы меня навещается не часто, мне грустно одной. А теперь у меня смысл жизнь
снова появился. Я больше не чувствую себя одинокой. Василий остается, и точка! – и мама положила трубку.
Муж решительно поднялся:
– Это нельзя так оставлять! Одевайся, мы едем к твоей маме!
Я нервно забегала по квартире, путаясь в одежде. Муж забегал вместе со мной.
– Твоя мама слишком добрая и наивная! Ее в два счета может облапошить кто угодно. А вдруг это аферист? Позарился на ее квартиру, сволочь! Василий, надо же!
Я сейчас посмотрю на этого Василия!
Через полчаса сумасшедшей гонки по городу мы припарковались под маминым подъездом. Муж открыл багажник, достал монтировку и задумчиво взвесил ее в руке.
– Это еще зачем? – ужаснулась я.
– Мало ли, – хмуро объяснил он. – Вдруг Василий не захочет уйти добровольно.
– Нет, давай только без насилия, – взмолилась я, представляя безобразную сцену.
Едва мы ступили на порог, муж грозно возопил:
– Ну, и где он?!
– В гостиной в кресле спит, – озадаченно ответила мама. – А что случилось? Я вас не ждала…
Но муж уже влетел в гостиную, а я следом за ним.
На мамином кресле нагло развалился… большой рыжий котяра! Увидев нас, ворвавшихся с криками в гостиную, он сел, обвил лапы пушистым рыжим хвостом и мяукнул басом.
– Знакомьтесь, это мой Василий, – входя следом за нами, сказала мама.
– Но это же кот! – изумленно выпалили мы хором.
– Ну да, кот. А вы что подумали? – засмеялась мама, глядя на наши вытянутые лица.
©Ольга Бобунова

Мальчик Ваня был подкидышем. Ему не «повезло», как например, «отказничкам», у которых, хоть и несколько мифическое, но всё же представление о том, кто привёл их на свет божий имелось в виде имени напротив графы «мать». У мальчика Вани ничего этого не было. Он был никто и ниоткуда. Руки, оставившие его возле собачьей будки, сняв с обитающего там кобеля цепь, «заботливо» обвили ее вокруг младенца, (с какой целью это было сделано, загадка, потому что вряд ли новорождённый ребёнок смог бы убежать. Ему и фамилию после дали соответствующую - Зацепин). Старый пёс, несмотря на весенние заморозки всю ночь пролежал возле ребёнка, согревая его своим дряхлеющим телом, покуда их и обнаружил утром в таком положении Степаныч, сторож комбината, куда и подбросили Ванечку. Удивительно, но ребёнок не плакал, от слова совсем, то ли сил на это у него уже не было, а то ли ему была безразлична его дальнейшая судьба.
     Не плакал он и после. Был молчаливым, дружбы ни с кем не водил. Во всех трёх детских домах, где периодически пребывал Ваня, все воспитатели говорили одно и то же: странный мальчик.
     Вот и в этом детдоме пятилетний Ваня держался от всех подальше. На территории, возле забора из палок и старой ветоши, выклянченной у кастелянши он соорудил себе что-то наподобие шалаша, в котором и проводил своё свободное время. Остальные дети парами или группками резвятся во дворе, он же напихает в карманы недоеденный за обедом хлеб, прихватит под мышку книжонку с красочными картинками и ну в свой шалаш. Сидит там, поведывая кому-то придуманные истории из книжных картинок. Кому он всё это рассказывал? Непонятно. Не шалит, да и ладно.
     Все воспитанники знали, если вдруг наведались посторонние тётя с дядей, значит будут кого-то выбирать. И нужно непременно попасться им на глаза, чтоб заметили. И что-нибудь интересное рассказать или хотя бы сочинить, ну чтобы оценили.
     Мальчик Ваня не умел всего этого. Каждый раз, когда какого-нибудь осчастливленного ребёнка уводили за руку за кованые ворота такие вот тётя с дядей, он с придыханием, почти благоговением смотрел из окошка на эту сцену, потом, вздохнув, отходил и продолжал рисовать. Изображал он всегда одно и то же: зелёный луг, вдалеке виднеется река, по дороге к которой идёт высокий мужчина, держа за руку мальчишку, а впереди несётся лохматая весёлая собака.
      Эту пару Ванечка уже видел здесь. Ещё тогда, засмотревшись на изящную легкую «фею» в каком-то совершенно удивительном абрикосовом платье и высокого сильного мужчину рядом с ней он подумал, что они похожи на богов, как из той книжки с картинками. Вот и сегодня сквозь стеклянную дверь он заметил, как они поднялись куда-то на второй этаж.
-Ванечка, пойдём со мной, - мальчик покорно вложил свою руку в руку воспитательницы Тамары Викторовны, и она повела его по длинному коридору в кабинет директора.
-Ну вот, это и есть наш Ваня Зацепин, - директор Всеволод Афанасьевич, приобняв мальчишку за плечи, подвёл его к высокому мужчине и фее, находившимся здесь.
-Ванечка, я и моя жена Лиза хотим усыновить тебя. Ты согласился бы жить с нами? - спросил мужчина, присев перед мальчишкой на корточки.
     У Вани от неожиданности перехватило дыхание, он не верил свои ушам: его хотят взять жить к себе в дом боги! Его!!! И директор, и воспитательница до этой секунды даже не подозревали, что оказывается Ваня Зацепин умеет улыбаться. Да как! Только улыбка, внезапно появившаяся на лице мальчика, так же внезапно исчезла.
-Нет, - тихо прошептал он. Я не хочу к вам.
     Воспитательница и директор непонимающе переглянулись, после осторожно взглянув на растерянных визитёров.
-Можно, я уже пойду? - обратился Ваня к Тамаре Викторовне.
-Ванечка, почему ты отказываешься? Эти люди хотят, чтобы ты был их сыном, понимаешь? У них нет своих детей. Знаешь, как бы они любили тебя, - уговаривала его воспитательница.
-Я знаю, но все равно не хочу, - тихо, но твёрдо проговорил Ваня и, не поднимая головы, буквально выбежал из кабинета.
       Мужчина и женщина вышли во двор детского дома.
-Я не понимаю, что со мной не так, - Лиза была подавлена, - Мне так приглянулся этот ребёнок. Андрей, почему я такая несчастливая?
-Родная, не будем терять надежды. Всеволод Афанасьевич попробует уговорить его, - Андрей обнял жену за плечи, поцеловав её в висок.
       Заметив в дальнем углу двора самодельный шалаш, он обратился к воспитательнице, игравшей с детьми на улице:
-Скажите, это и есть то знаменитое Ванино убежище?
-Да, это оно.
-А Ваня сейчас там?
-Ну а где ему быть, - слегка улыбнувшись, ответила женщина.
     Попросив Лизу немного обождать его, мужчина направился к данному «сооружению». Подойдя к шалашу, Андрей услышал знакомый голос:
-Видел бы ты, какие они красивые, как из книжки, - мечтательно рассказывал Ванюша кому-то невидимому, - Только мне нельзя к ним. Я не могу оставить тебя здесь одного.
-Кто это у тебя там? - Андрей постарался, чтобы его голос прозвучал как можно мягче. Но несмотря на это, Ваня все равно испугался, мужчина понял это по резко вскинувшейся голове мальчишки и по ужасу, отразившемуся в его широко раскрытых глазах. Не утаилось от Андрея и то, как Ваня дрожащими от спешки руками неуклюже пытается застегнуть наглухо куцую курточку, которая предательски топорщилась.
-Ннникого здесь больше нет, - запинаясь пролепетал мальчик.
-Клянусь, я никому не скажу, хочешь, это будет нашей с тобой тайной? - заговорщицки понизив голос, подмигнул Андрей.
   Ваня, несколько секунд помедлив, все же расстегнул верхние пуговки, откуда моментально выскочила рыжая голова лохматого щенка со свешенным набок розовым язычком. Ванечка, наклонившись, заботливо поправил завернувшееся ухо собаки, и мужчина снова увидел ту обезоруживающую улыбку, которая покорила его ещё там, в кабинете директора.
-Ты из-за него не хотел отсюда уезжать? - спросил Андрей.
-Конечно, - искренне удивился Ванечка, - а разве можно поступить иначе? Он мой друг и у него, кроме меня нет никого на этом свете. - Затем, опустив голову очень тихо, почти шепотом добавил, - Он тоже подкидыш.
     Сердце мужчины сжалось. Предательски защипало в глазах. Андрей придвинулся к Ване, стоя коленями прямо на голой земле.
-Хочешь, я расскажу тебе о своей самой заветной мечте? - спросил он, заглядывая в глаза мальчишке. - Я иду по зелёному, цветущему лугу с удочками наперевес, впереди блестит прохладная река, маня к себе. В моей руке доверчиво лежит ладошка маленького пятилетнего мальчика, моего сына. Мы идём, неспешно болтаем,  предвкушая богатый улов, а впереди нас с весёлым лаем несётся лохматый рыжий пёс. Ванечка, ты поможешь мне осуществить мою мечту?
Олена Снігір

КАК ЖЕНЩИНЕ ЗВОНИЛИ ТЕЛЕФОННЫЕ МОШЕННИКИ.
Сейчас, говорят, много всяких жуликов развелось. Типа звонят они кому попало и говорят: «Мама, это я, твой сын! Я попал в беду, в аварию, мне срочно нужны деньги!»
Я про это ничего не слышала, газет я не читаю. Не получаю я газет, потому что все почтальоны меня боятся. Не знаю, где они таких пугливых почтальонов понабрали.
Но вот сижу я как-то в воскресенье, оладьи замешиваю, сериал смотрю — и мне звонок с неизвестного номера. Я говорю:
— Алло?
И мне кто-то говорит:
— Мама? Мама, это я, твой сын! Мама, я попал в беду!
— Ошибаешься, дорогой, — говорю я. — В беду попала я, потому что у нас горячую воду отключили. Опять из чайника придётся мыться. Мне только на грудь четыре чайника надо кипятить, да ещё на задницу восемь.
— Мама, я попал в аварию! — говорит сын. — В серьёзное ДТП! Теперь я должен много денег.
— Авария — это плохо, — говорю я. — Голову не расшиб? Приложи что-нибудь холодное.
— Нет, я жив, — говорит сын. — Но мне надо денег. Срочно!
— И где ты в аварию попал? — говорю я. — Опять быстро гнал, что ли?
— Да! — говорит сын. — Я очень быстро гнал и врезался в машину полковника ФСБ! Теперь я кругом ему должен, мама!
— Всё-таки рано мы тебе велосипед купили, — говорю я. — Полковник-то хоть цел? Как он из себя? Высокий, красивый?
Слышу, сын уже нервничает почему-то.
— Мама, не время для шуток! Я испортил машину полковнику, на меня заводят уголовное дело.
— Это ерунда, — говорю я. — На твоего папу три уголовных дела заводили, а толку? Как был дураком — так и остался. Раз ты жив — приходи оладьи есть. И полковника с собой веди, я люблю высоких мужиков.
— Мама, — орёт сын. — Ты не понимаешь! Мне срочно надо денег!
— Ты просто не знаешь, как срочно МНЕ надо денег, — говорю я. — У полковников машин много, а у меня вон белые туфли каши просят.
— Мама! — твердит сын. — Хватит шутить, у меня проблемы! Срочно переведи мне денег!
— И сколько тебе надо? — говорю я.
— Все надо, все сколько есть!
Я даже оладьи мешать перестала.
— Как это все? — говорю. — Нет, дорогой, на те шестьсот рублей в серванте даже не надейся. Я их Нине Егоровне за тапочки должна.
В трубке пауза и тишина. Потом кто-то говорит:
— Блин, угораздило на каких-то нищебродов налететь…
Тут вместо сына появляется в трубке другой голос.
— Женщина! — говорит он. — Я оперативный уполномоченный быр-быр-быров! Ваш сын попал в ДТП и сидит под следствием. Помочь ему можно только одним способом.
— Помогите, конечно, — говорю я. — Отберите у него велик, пока ездить не научится.
— Причём тут велик? — злится опер. — Он нанёс ущерб товарищу полковнику, ему надо срочно загладить вину.
— Полковник у вас какой-то чухан, — говорю я. — В него на велике врезались, а он уже расплакался.
— Значит, не дадите денег? — говорит опер. — Как вы не понимаете, вашего сына же теперь посадят!
— А он и так давно сидит, — говорю я. — Только почему-то на моей шее. Пусть для разнообразия посидит на государственной.
— Эх вы! — говорит опер. — Сердца у вас нет! Какая вы ему после этого мама?
Тут у меня в мозгу что-то щёлкнуло, я даже задумалась.
— Слушайте, а откуда у меня вообще взялся сын? — говорю я. — Я вспомнила, у меня же две дочери!
— В рот компот, — говорит опер. — Дурдом какой-то. Сама не помнит, сколько у неё детей.
— Просто я сначала подумала, что у меня сын от первого мужа Федьки, — говорю я. — Но ведь если бы у меня был сын от Федьки, он бы мне сказал об этом, правда?
— Кошмар, как с вами всё запущено, девушка, — говорит опер. — Вы сама в ДТП случайно в детстве не попадали? Приложите к голове что-нибудь холодное.
— Спасибо за совет, — говорю я. — А когда у нас горячую воду дадут, вы не знаете?
— Ну тебя на хрен! — сказал опер. — Уже не поймёшь, кто кого разводит!
И трубку бросил. Странный звонок какой-то. Сейчас мне говорят, что это были жулики. А мне показалось — просто не туда попали.
© Дмитрий Спиридонов

Другой папа про которого нельзя говорить
Виктор возвращался домой из длительной командировки. Он два месяца был в отъезде и очень соскучился по жене и сыну. Мужчина с нетерпением постукивал пальцами по подлокотнику кресла, словно так мог заставить автобус ехать быстрее. Наконец он подошел к своей квартире и открыл ключом дверь.
– Лариса, я дома! – крикнул он и тут же услышал частое шлепанье маленьких босых ножек по полу.
– Митька! Сынок! Родной мой! – Виктор подхватил трехлетнего малыша не руки и крепко прижал к себе. – Как же я по тебе соскучился!
– Я тоже, папа!
– Постой, а где же мама?
– Ушла в магазин. А мне сказала сидеть и рисовать и что я уже большой. – Ясно. И часто она так делает?
– Да. Я раньше боялся и плакал, а теперь не боюсь. И папа за это мне приносит шоколадки и машинки.
– Подожди, какой папа??? – растерялся Виктор. – Твой папа это я.
– Нет. Ты другой папа, а тот другой - Папа Саша. Когда ты приезжаешь, папа Саша не приходит и мне нельзя про него тебе говорить. Но ты не бойся, он хороший, машинки мне дарит, в зоопарк водит. А тебя всегда дома нету.
– Ох, сынок, – Виктор обхватил малыша и прижался к его плечику лицом, скрывая набежавшие слезы. – Ты прости меня, я не виноват. Просто у меня работа такая, я людей спасаю, понимаешь?
– Понимаю, – серьезно кивнул Митька.
В это время послышался звук открываемой двери и перед ними появилась Лариса, сильно смутившаяся при виде мужа.
– Витенька! Ты уже вернулся? А я ждала тебя только в понедельник.
– Да, я знаю. Хотя честнее сказать, что ты вообще меня не ждала, правда?
– Ну что ты такое говоришь, дорогой мой? Как я могу тебя не ждать?
– Да вот так. У тебя ведь теперь есть Саша. Лариса бросила беглый взгляд на комнату, куда ушел Митька разбирать подарки и вдруг неожиданно резко сказала:
– Да! У меня есть другой мужчина! И что? Что ты теперь сделаешь? Убьешь меня? А если мне надоело постоянно быть одной? Если я хочу засыпать и просыпаться с мужем, а не с подушкой. Если я сейчас жить хочу, а не потом? Что? Что ты молчишь??? Саша – он другой, не такой как ты! Он лучше и …
– Давно он у тебя?
– Почти год! – выкрикнула Лариса в лицо Виктору. – И можешь поверить, я только с ним почувствовала себя настоящей женщиной!
– Ясно. Ну что ж… Я не буду скандалить и сейчас просто уйду. Но к Митьке приходить буду, сына ты у меня не заберешь. Кстати, имей в виду, что эта квартира служебная, хотя, наверное, ты съедешь к этому…своему… Вообщем, удачи! На развод я подам сам.
– Ты что, даже не хочешь узнать, кто он?
Но Виктор, быстро собрав вещмешок, позвал сына:
– Митя, сынок, иди ко мне. Я уйду, но ненадолго. Мы будем видеться с тобой. Только ты меня не забывай, ладно?
– Я никогда тебя, папа, не забуду. – Митька обхватил маленькими ручонками шею Виктора и поцеловал в щеку. – Потому что я тебя люблю! – горячо шепнул он отцу в ухо.
Виктор поселился в общежитии. Время шло, служба, дежурства, череда похожих друг на друга дней потихоньку залечивали его душевные раны, вот только суд снова разрушил хрупкое равновесие.
– Вы знаете, – доказывала судье Лариса, – с ним же просто невозможно жить. Он вечно пьяный, скандалит, обращается с нами как с солдатней, а сына…сына он просто муштрует! Но я терпела все. Пока не застала его с другой женщиной.
Виктор смотрел на эту женщину во все глаза и не верил, что когда-то добивался ее внимания, любил, ценил каждый миг, проведенный с ней. Что же она за человек? Как можно так врать? Выйдя из зала суда, он не выдержал и шагнул к ней:
– Тебе не стыдно?
Лариса отвела взгляд в сторону, гордо вскинула голову и пошла прочь. Виктор понял – не стыдно.
Несколько последующих недель он добивался встреч с сыном, но Лариса постоянно что-нибудь придумывала или просто не открывала дверь. Тогда Виктор отправился в детский сад, чтобы увидеть мальчика там, и обрадованно понял, что Митьку еще не забрали. Никого из детей уже не было и только его сын стоял, прижавшись лицом к забору и тоскливо смотрел на дорогу.
– Митя, сыночек!
– Папа! Тамара Васильевна, это мой папа!
Воспитательница недовольно высказала, что ее рабочий день закончился десять минут назад и у нее самой есть дети и вообще, нужно иметь совесть.
– Простите, больше такого не повторится!
– Да как же! Каждый день! Уверена, что и завтра опять то же самое будет. Зачем рожать, если не ребенка времени все равно нету???
Виктор, не слушая ворчавшую женщину, поспешил уйти, подхватив сына на руки. Они погуляли по городу, потом поели в кафе и, наконец, отправились домой. Виктор искупал сына и уложил спать, когда раздался звонок от Ларисы:
– Митя у тебя?
– Девять часов вечера. Ты не рано о сыне вспомнила?
– Я была занята! Ты бросил нас, оставил без квартиры! Я теперь ищу жилье! А у тебя есть взять для сына новую служебную квартиру.
– Ты ничего умнее не придумала? С какой стати я должен обеспечивать жильем тебя и твоего любовника? – Кстати, почему ты не живешь у него?
– Его мама не хочет, чтобы мы жили с ней. Вообщем, я скоро приду и заберу Митю.
– Не надо. Он спит. Утром я сам отведу его в садик.
– Хорошо. Ты его хоть покормил? Виктор не ответил, положил трубку и посмотрел на спящего сына:
– Похоже, сынок, ты нашей маме тоже не очень-то нужен.
В самом деле, на следующий день Лариса позвонила и попросила Виктора присмотреть за Митькой недельку.
– Мы заняты переездом и пока нам не до него. Только если не хочешь или не можешь, скажи сразу, чтобы потом не было неприятных сюрпризов.
– Не волнуйся так. Митя останется со мной, – спокойно сказал Виктор.
И Митя остался с ним. Только не на неделю, а навсегда. Как-то так получилось, что Лариса больше не вспоминала о сыне – у нее была совсем другая жизнь. А через полгода Виктора перевели на юг.
Жизнь шла своим чередом. Конечно, служба по-прежнему отнимала много времени, но теперь Виктор отказывался от длительных командировок и старался как можно больше времени проводить с сыном. И все-таки мальчику нужна была материнская забота, а потому Виктор попытался найти для сына новую маму. Но это ни к чему не привело, женщин не интересовал не Митька, а сам Виктор.
Были обещания родить общего ребенка, пожелания отдать Митю матери или бабушке, а красавица Тамара, давно добивавшаяся внимания Виктора, открыто сказала ему:
– Даже не надейся, что кто-то полюбит Митю так, как его любишь ты. Материнский инстинкт просыпается у женщины только когда она сама вынашивает ребенка. Даже суррогатное материнство – жалкое подобие настоящего чувства матери. Тут уж природа, извини. Вот ты бы любил мою дочь, если бы она у меня была?
– Я любил бы, – ответил Виктор и простился с Томой, оставив все попытки создать настоящую полную семью.
Как-то гуляя с ним в скверике, Виктор разговорился с женщиной лет пятидесяти.
– Какой замечательный у вас сынок, – сказала она. – Но простите мне мое любопытство, почему я всегда вижу вас только вдвоем? Где ваша мама?
– Мы в разводе, – грустно улыбнулся Виктор.
– А-а-а, понятно. Знаете, я уважаю ваше решение оставить сына с собой. Вы ведь военный?
– Да. – И как справляетесь?
– Если честно, то с трудом. Нет, Митька – замечательный и совсем не проблемный ребенок. просто мне приходится постоянно меняться дежурствами, брать его с собой в часть…ну вы понимаете…
– Еще как. А вы в каком районе живете?
– Недалеко от Казачьего рынка.
– О! Как хорошо. Я тоже. Знаете что, Витя, я воспитатель на пенсии, и если хотите, могу стать вашей приходящей няней.
– Марина Львовна! Да вы что? Правда? – обрадовался Виктор. – Вы меня этим очень выручите!
Время летело незаметно, но однажды для Виктора оно остановилось. Случилась беда – во время одной операции Виктор спас трех военнослужащих, ценой собственной жизни. Его доставили в больницу с последними ударами сердца и только мастерство врачей снова запустило его ход.
Медленно, очень медленно шло восстановление Виктора. Несколько операций, продолжительная искусственная кома и, наконец, первые проблески сознания – все это перенес Виктор, но как только пришел в себя, сразу спросил про Митьку.
– С вашим сыном все в порядке, не волнуйтесь! – сказала Ирина Викторовна, лечащий врач Виктора. – У вас сейчас начнется процесс интенсивной терапии, и вы должны прикладывать максимум усилий для своего выздоровления. Вы ведь хотите побыстрее вернуться к мальчику?
Ирина часто приходила к Виктору, подолгу беседовала с ним, не позволяла скучать, а когда Виктору можно было вставать, привела к нему Митьку.
– Сынок! Родной мой! Как я рад тебя видеть! – Виктор не смог сдержать слез радости и тут же застеснявшись, прижался к мальчику.
– Папка! А ты скоро выздоровеешь?
– Скоро, сынок! Ну ты как сам? Как дела?
– Все хорошо! Я в зоопарк ходил, и просто в парк, там качели, а еще есть озеро, я там уток кормил…– торопился обо всем рассказать малыш. – А когда ты станешь совсем здоровым, мы и тебя с собой туда возьмем! Правда, тетя Ира?
– Правда, Митя! Виктор удивленно посмотрел на Ирину.
– Простите, я не понял…
– Это вы меня простите, Виктор. Я должна была вам сказать…но боялась, что вы сильно встревожитесь. Марина Львовна уехала из города, у нее с пожилой мамой проблемы. Марина очень переживала, что не с кем оставить Митю и пришла с ним сюда, к вам. Но вы были в тяжелом состоянии, поэтому я не стала вас беспокоить и решила взять вашего сына к себе. Я живу одна, с мужем в разводе, детей – нет. Поэтому Митя для меня только в радость.
– Ирина, Ира… Ириша…но ведь это столько месяцев… я не знаю, как благодарить вас…
– Ну, вы просто выздоравливайте. Это и будет лучшей благодарностью. А за Митю не беспокойтесь. Мы с ним чудно ладим, правда?
Вместо ответа Митя подбежал и обнял ее, а Виктор с трудом проглотил тяжелый комок в горле, поняв, что судьба послала ему новый шанс на счастье.
Прошло десять лет. Виктор и Ирина были давно женаты, Митя стал взрослым и очень любил свою маму Иру. Карьера Виктора шла в гору, недавно ему выделили новую просторную квартиру, которая стала его собственностью.
За совершенный подвиг он был представлен к высоким правительственным наградам. Получив заслуженный отпуск, Виктор занялся ремонтом в новой квартире. Ирина была на работе, Митька в училище, поэтому, когда Виктор решил отдохнуть и перекусить, ему самому пришлось спуститься за хлебом. Он хотел переодеться, но потом передумал и вышел на улицу в рабочей, грязной одежде – растянутой майке и заляпанных спортивных штанах.
Купив хлеб, Виктор возвращался к себе, когда из проезжающей мимо иномарки его окликнули. Он удивленно обернулся и увидел Ларису. Она припарковалась и вышла из машины.
– Ну что, Витя? Здравствуй! Сколько лет сколько зим!
– Много Лариса. И лет и зим много.
– Мда. Вижу, жизнь твоя не удалась? Ну что ж, печально. А вот мой муж недавно подполковника получил. Вот так-то. Видишь, если бы мы с тобой не расстались, я и из тебя что-нибудь путное сделала.
– Ну да. Это все, что ты хотела мне сказать?
– Нет, конечно. Как Митя?
– Хорошо. Сейчас в училище… Лариса скривила нос:
– Ну конечно, с таким папашей… не до институтов.
– Ты не поняла, он заканчивает Рязанское училище ВДВ, следующим летом выпуск.
– О-о-о! Лариса хотела что-то еще сказать, но в это время из машины вышла девушка и капризно протянула:
– Мама, ну сколько тебя ждать? Фу-у-у…Кто это?
– Бывший знакомый, Альбиночка. Ладно, поехали. Слушай, Вить, вот мой номер, будет совсем туго, звони. – Лариса протянула ему свою визитку, – и хлеба помогу купить и на бутылку останется.
Она уехала, а Виктор, пожав плечами, бросил визитку в урну, даже не прочитав.
Через год он ехал к сыну, поздравить его с лейтенантским званием. Виктор был одет в гражданское, планируя переодеться, в аэропорту. Направляясь в бизнес-зал через общий терминал, Виктор столкнулся с Ларисой, каким-то толстяком в форме подполковника, и Альбиной.
– Привет! – Лариса кивнула толстяку на Виктора: – Познакомься, Эдик, это Витя, мой бывший. Кстати, когда-то тоже был военным.
– О-о-о! – Эдик хотел протянуть руку, но тут же передумал. – И в каком звании?
– Капитан! Витя у нас капитан! – хихикнула Лариса.
– Ну, не всем же везет… – ухмыльнулся Эдик.
– Ну и куда летишь капитан?
– В Москву.
– Ба! Похоже у нас один рейс! Ну бывай!
Виктор взглянул на часы, и поспешил переодеться. По прилету в Москву, Виктор спустился с трапа и сразу перед ним распахнулись двери черной блестящей машины с военными номерами и двое сопровождающих в форме вытянулись по струнке:
– Товарищ генерал-полковник! Машина готова!
– Отлично, ребята, поехали! Нехорошо опаздывать! – Последнее, что видел Виктор, это открытые рты Ларисы, Эдика и их дочери, стоявших неподалеку.
Несколько часов спустя Виктор присутствовал на торжественных мероприятиях, посвященных выпуску офицеров. А потом, когда появилась возможность, обнял сына.
Вдруг позади раздался женский голос:
– Сынок! – Они оба обернулись и увидели Ларису.
– Пап, кто это?
– Ну, это твоя мама.
– Прости, пап, но ты ошибся. И вы извините, – сказал Митя Ларисе, – но моя мама – вон там! – он хлопнул отца по плечу и поспешил к Ирине, которая, вытирая слезы радости и гордости, бежала к нему с цветами в руках.
Виктор улыбнулся и тоже пошел к ним, оставив Ларису в одиночестве стоять на плацу среди множества счастливых лиц...
Верю в чудеса. Яндекс Дзен.

-  Вытащил  из машины  собаку, потом достал сумку из багажника,  и в этот момент меня пронзила дикая, просто невероятная  боль.  Сначала онемела левая кисть, а потом и вся  рука.  Я сразу понял - инсульт. Тут у меня и ноги подкосились, сердце бьется как ненормальное,  но я пока жив. А это значил надо  идти, ползти, бороться ,  ведь полные пакеты еды, собака одна на улице останется, если сейчас завалюсь. И я пошел, - рассказывает муж  с трагически - героическим лицом.

Я:
- И  что это было? Как ты сейчас?

Муж, мотнув головой неопределенно, отвечает:
-  Я подумал, ну инсульт так инсульт, что ж теперь.  Главное, чтобы до дома дойти и пса  успеть привести. И ты клубнику просила купить. У всех жизнь перед глазами проносится, а я  размышлял, как бы ягоды не разбросать, рухнув посреди улицы.  Так и брел, подволакивая ногу.

Я:
   - Почему ногу-то, если рука онемела? И что дальше?

Муж:
   -Чо чо, тащусь еле-еле. Чувствую, конец близко. А потом другой рукой сумку перехватил, а у меня на пальце дохлая оса. Я так обрадовался, знаешь, что у меня даже все прошло. Ты слышала, что укусы  насекомых иммунитет укрепляют? Апитерапия называется, стимулирует работу сердца.

Екатерина Бальзамова