**ФАНТАЗЁРКА И &К**
   Я сама вас выбрала
** * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * **
Светлане и Сергею на свадьбу родители подарили в складчину двухкомнатную квартиру. Конечно, это был нефешенебельный городской район и дом, не новая элитная многоэтажка, но ребята безумно радовались собственному жилью на пятом этаже.
Они сделали хороший ремонт, со вкусом подобрали мебель, в общем, создали уютное семейное гнездышко. Но ребенка решили родить на втором году совместной жизни, потому что им хотелось насладиться свободной жизнью, чтобы можно было проводить вечера вдвоем, ходить в гости, в кино никого не напрягая.
Дело в том, что они совсем мало встречались, всего около полугода, потому что с первой встречи поняли - они созданы друг для друга. Между ними не было разногласий, они быстро приходили к единому мнению практически во всех вопросах. Часто перезванивались или переписывались, они скучали, если были не вместе.
В первый свой отпуск они поехали своим ходом, практически объехав полстраны, сделали крюк, заехали к Сережиному другу и бывшему однополчанину срочной службы на пару дней, он жил в Абхазии. Красивей мест Светлана в своей жизни не встречала, ей очень понравилась и природа, и гостеприимный народ. Мама друга подарила ей на память красивые серьги местного ювелира, не дорогие, но очень красивые.
Затем они поехали в Сочи и прожили там три прекрасных дня. И вот на берегу моря, в такой прекрасный момент своей жизни они зачали своего будущего ребенка. По приезду домой они узнали, что у них на площадке поселилась тоже молодая пара, познакомились. Ирина и Василий, оба одного роста, маленькие, коренастые и очень скандальные и голосистые.
Это Светлана поняла, когда в первый же вечер, когда услышала их перепалку. Впоследствии оказалось, что у них это норма, днём ругаются, ночью мирятся. Для Светланы и Сергея это было непривычно, но они приняли соседей, потому что все люди разные, а так они вроде бы неплохие люди. Светлана с Ириной подружились, но пока женскими секретиками не делились, правда, до того момента, пока не столкнулись лоб в лоб в женской консультации.
- У тебя какой срок?- спросила с ходу Ирина
- Пять недель, а у тебя?
- Шесть-семь.
- Вы нас чуток постарше – посмеялась Светлана.
Вот с тех пор, до самых родов они каждый день бегали друг другу и делились новыми ощущениями, вместе ходили на прогулки. Во второй половине беременности, дети стали вести себя по-разному, У Ирины живот ходуном ходил, когда как ребенок Светланы крутился аккуратно, изредка вытягивая, то ручку, то ножку. Ирина говорила, что у нее внутри сидит бесенок, если сейчас покоя нет, то, что будет, когда он родится. Кстати, они уже знали - будет сын, а Светлана с Сергеем ждали дочь.
Ребятишки родились в положенный срок, с разницей в две недели. Они по характеру и по поведению остались практически такими же, как последний месяц в животике у мам. Егор орал, как говорится – благим матом, особенно по ночам. Вареньку же практически не было слышно. Она была тихой, почти не плакала, а кряхтела, если чем-то была недовольна или ей было не комфортно. Плакать она начала, когда у нее начали резаться зубки.
Вот так они и росли, один крикливый, неспокойный, вечно с рук родителей не слазил, а вторая тихоня, сидящая в манеже и занятая своими игрушками. Как-то к Светлане забежала Ирина, у нее закончилась смесь и она увидела, как Варя ползала по манежу, гоняясь за мячом, а мамочка спокойно пила кофе.
- Слушай, а с ней все в порядке? Вообще-то, дети иногда плачут громко от боли или недовольные. Может тебе ее к врачу сводить.
- Ира, судишь по Егорке, так он что орать не будет, если вы с Васей только и знаете, что собачитесь, покоя у вас в доме нет. А ты нас с Сережей хоть раз за это время кричащими друг на друга, слышала? А ребенок все видит, слышит и чувствует.
- Да, соседка, ты наверное права, что-что, а поорать наша семейка любит.
Дети подросли и подружились. Егор был, сорвиголова, и Светлана все переживала, что он на дочь дурно влиять будет. Но нет, он, наоборот, возле нее становился тише и даже как-то мягче, что ли. Но как только оказывался дома, вновь крики Ирины, шум ломающихся игрушек о стены.
Как-то раз они вечером сидели с дочерью ужинали на кухне вдвоем, Сергей был на дежурстве, ей тогда уже почти пять лет было и им слышно было, как мать кричит на сына. Светлана сказала:
- Я вот иногда наблюдаю за вами, когда вы играете, у нас Егор ведет себя нормально, мягкий, послушный, а как домой приходит, у него как будто шипы начинают лезть.
И тут дочь ей выдала такое, что она чуть со стула не свалилась:
- Мама, просто у него не те родители, он мне говорил, ошибся, что в деревне какой-то должен быть, он любит тишину, деревья и на речку хочет. А он в городе оказался, ему здесь плохо, только у нас дома ему лучше. Все, мамочка, я поела, спасибо.
И дочь, как ни в чем не бывала, слезла со стула и пошла, играть со своей куклой. Светлану этот разговор зацепил и она отправилась вслед за Варей в комнату.
- Доча, а ты тоже нас выбирала? – осторожно спросила она.
- Ну конечно, все дети выбирают заранее себе родителей. Я увидела на море, вы такие радостные были, и мне повезло, потому что я о вас все потом узнала.
У Светланы волосы дыбом встали, когда она услышала ее ответ.
- А как ты могла нас видеть, ведь тебя еще и в проекте не было?
- А вот так, вы нет, я да – она рассмеялась над матерью, как смеются над глупыми словами детей.
Больше Светлана на эту тему с дочерью не разговаривала, потому что слишком все необычно и от этого – жутковато. Особенно когда ты слышишь такое от пятилетнего ребенка.

Пять лет назад я работала в салоне бизнес-класса, где было прекрасно и дорого. Классический маникюр без покрытия стоил 700 целковых, атмосфера была напитана эфирами нишевого парфюма клиенток и восхитительного кофе, приготавливаемого личным бариста салона для "дорогих" гостей заведения.
И в один из редких для Питера солнечных дней пришла в салон пожилая супружеская пара. Бабушка кокетливо держалась за локоток дедушки, а дедушка, галантно держа спину прямо, нежно поглаживал ладонь бабушки на своём локотке.
- Здравствуйте, я хотела бы сделать маникюр прямо сейчас, - прощебетала пожилая женщина.
Пара была одета весьма скромно и, пока я озвучивала прайс, моё сердце ёкало и ухало.
- Спасибо, нам подходит, - ответил мне пожилой мужчина и бережно начал помогать своей спутнице снимать верхнюю одежду.
- Милости прошу в кабинет, присаживайтесь, пожалуйста. Меня зовут Янина.
- А меня Зинаида, а супруг - Анатолий.
Анатолия мы расположили на ресепшене.
- У вас, наверное, мероприятие?
- Нет, ну что вы, мы каждый месяц выбираемся вместе куда-нибудь, чтобы навести мне красоту. Мой Анатолий всячески настаивает на этом и всегда говорит мне: "Пойдём, любимая, тебя баловать. Ты же женщина!". И так уже 50 лет. Мне уже так-то 71 год.
Помню, когда мы с ним познакомились, он посмотрел на мои прохудившиеся ботиночки и на следующее свидание пришёл с обновкой. Я даже расплакалась. Говорю ему: "Что же ты, Анатолий, так потратился, даже на папиросы денег себе не оставил?", а он мне: "Зина, какие к чёрту папиросы, коли моя будущая жена без ботинок?!". Так и сосватал меня. Так и не курит уже 50 лет.
Провожая Зинаиду и Анатолия, я завороженно смотрела, как он поправил ей выбившийся шнурок на обуви, как искренне он восхитился её красивыми руками со свежим маникюром, как трогательно укутал в шарфик. Она не болела, не была слабой, она была его женщиной. Мамой и бабушкой его сыновей и внуков, но в первую очередь - Женщиной.
- Это вам, и ещё раз спасибо, - Анатолий с достоинством протянул мне "чай".
Эту банкноту я бережно храню уже 5 лет как память о настоящих людях и настоящих отношениях.
И когда очередная клиентка мне вещает:
- А мой-то мне говорит: "Чего ты ходишь на свои ногти, купи себе печку - и делай сама. Кучу денег сэкономишь, за год на чехлы в машину накопим". А я ему отвечаю: "Ну сдались тебе мои ногти, ты по субботам больше пропиваешь!", - я слушаю и думаю:
"Мда... Не Зинаида, не Анатолий".
Любви вам.
Любите себя, любите достойных.
Янина Куренкова

Отредактировано Саша (19-02-2022 17:17:54)

В этой семье меня не ждали. Не для меня растили в два сердца своего одесского мальчика его мама и бабушка. Но именно мне – «понаехавшей», было суждено продлить этот род еще двумя худосочными коренными одесситами. За это я была безоговорочно реабилитирована и принята в семью. И мы, конечно же, срослись по всей плоскости корневых систем и веток. Но кое в чем я до сих пор ощущаю свою ущербность. Одесса – это не только море. Одесса – это кухня. Большая, жаркая, сшибающая с ног смешением самых несовместимых компонентов и ароматов. Особенно летом - в сезон. Я и кухня - не очень дружны по жизни. А об одесской кухне я и вовсе не успела сложить никакого представления за те два года, которые я прожила в этом городе до встречи с моим будущим мужем. И вот эта самая одесская кухня началась для меня именно с его бабушки Клавы. Потому что еда в Одессе - это святое. В одесском доме тебя обязательно накормят, даже, если ты – не очень-то желанная будущая невестка. Поэтому, знакомясь с семьей моего любимого, я безо всяких предисловий попала прямиком на пиршество, которого давно не знавал мой истомленный общежитской жизнью желудок. Бабушка Клава метала на стол куриные биточки, фаршированную рыбу, фаршированную шейку, голубчики с мизинчик, жаркое, оливьешечку, брынзу, холодчик, сопровождая все это восклицаниями: - Ой, ну что ж вам еще подать? Так сегодня совсем нечем угостить… - и скорбно качала головой. Я сразу заметила, как неодобрительно бабушка поглядывает на мою худобу, и старалась очень хорошо есть. Моя будущая свекровь в это время радушно развлекала меня разговорами, но заметив, что на шестом кусочке «шейки» я слегка побледнела, увела меня на балкон – «покурить с кофечком». И, хотя я никогда в жизни не курила, но то была действительно отличная идея. Так, я выжила в тот трудный вечер, и смотрины были пройдены. Следующим подарком судьбы для меня стала необходимость пожить некоторое время под одной крышей с бабушкой Клавой. В то время подарок этот казался весьма сомнительным. Мы долго и страстно скандалили по любому поводу. Но одно оставалось неоспоримым – бабушкино верховенство на кухне. Тут я даже не прикидывалась хозяйкой и честно пыталась научиться ее премудростям. - Тюлька – чудо! – бабушка с гордостью плюхнула на стол передо мной кулек с малюсенькими рыбками. И аромат моего утреннего кофе мгновенно заволокло морским туманом. Мое летнее выходное утро, которое обещало начинаться долго и лениво распитием кофе-чая в обнимку с мужем на тенистом балконе, резко оборвалось бабушкиным возвращением с Привоза. Я хлопала глазами, совершенно не понимая, зачем нам эта мелюзга, если в доме нет кошек. А бабушка Клава уже доставала досточку, ножик и повязывала свой ослепительно чистый передник. - Щас будем чистить, - заверила она меня. - А… можно я сначала просто посмотрю? – спросила я робко. В ответ бабушка Клава одарила меня снисходительным взглядом, мол, что с нее возьмешь – приезжая. И принялась обезглавливать тюльку. Может эти рыбки при жизни и видели в своих ночных кошмарах нечто настолько же ужасающе-виртуозное, но я такие скорости в разделке рыбы наблюдала впервые. Я смотрела на бабушку, раскрыв рот, и от этого неприкрытого восхищения мои акции на семейном рынке стремительно росли. Спустя считанные минуты тюльки превратились в тушки. Отправив сковороду на огонь – разогреваться, бабушка смешала муку, яйца и соль. - Во-от, а теперь берешь вот так пучочек, - и она смастерила букетик из 5 рыбок, держа их за хвостики, - и обмакиваешь в кляр. А теперь, оп! И на сковородку. Биточек, похожий на маленький веер, тут же запузырился по краям в раскаленном подсолнечном масле. А бабушка Клава развернулась ко мне, вызывающе уперев руки в бока: - Ну, что – пробуй! - Я?! – испугалась я. Но куда деваться? Тюлька сама себя не пожарит. А мне ведь придется когда-то вытворять все это самостоятельно на собственной кухне. Вздохнув, я запустила руку в миску, попытавшись собрать свой рыбный «букетик». Но тюльки расползались от меня во все стороны. Одна – сразу угодила в кляр. Другая - предательски выскользнула из пальцев в тот самый момент, когда я уже наконец-то собрала непослушный пучок. Она удрала от меня прямиком на сковородку, минуя всякие предисловия. В этот момент хлопнула входная дверь и в кухню неспешной поступью усталой львицы вошла соседка: - Тетя Клава, а я заколотила блинчики, - соседка выдержала паузу, глубоко вздохнула и, словно бы нехотя продолжила, - а яйца не хватает. Одолжите яичко, тетя Клава. Бабушка пробормотала, но все же полезла в холодильник, извлекла оттуда два яйца и вручила #опусыирассказы соседке: - Держи, с походом. А то вдруг еще чего-нибудь заколотишь. - Ой, спасибо. Микады купила. Хорошие, - в том же размеренно-минорном тоне отчиталась соседка, и внезапно перешла на верхний регистр - Нет, ну а вы видели черешню на Привозе? Это ж сплошное мясо! - Как это? – не поняла я. - Червивая вся, - пояснила она, глядя на меня, как на потерпевшую. Я поспешно отвернулась к тюльке, а соседка, с двумя яйцами и с невыразимым достоинством уплыла колотить свои блинчики. Бабушка Клава глянула на мои биточки, сгрудившиеся нелепыми серыми бугорками на сковороде, и уверенно оттеснила меня от плиты своим внушительным бюстом: - Ай! Иди играйся – не мучай рыбу! И бросила мне на тарелку свежепожаренный биточек. Недоверчиво помедлив пару секунд, я все же откусила, и моментально восхитилась тем, насколько вкус превосходил вид этого кулинарного чуда. - Помидорку еще возьми, да с хлебушком, - улыбнулась бабушка, созерцая мой восторг. Потом между нами было очень многое. Я научилась у нее делать зеленый борщ по-одесски, узнала секреты приготовления самого фантастического рассольника, пыталась перенимать способы закрутки помидор и приготовления икры из синеньких. Мы готовили плечом к плечу, прорастали друг в друга привычками и историями. А потом разъехались и стали хозяйничать по отдельности. Но на праздники вся семья традиционно собиралась за столом у бабушки Клавы. Однажды, буквально выкатываясь после такого застолья, я спросила: - Бабуль, зачем так много еды? Мы ж не съедаем это все. Она присела напротив, вытирая руки крахмальным полотенцем, и ответила тихо и задумчиво: - Ну, сыты и слава Богу! И мне за вас – худосочных, спокойнее. Только бы вы не были голодными. Только бы не знали, что такое голод… И прибавила: - А вот, рыбу фаршированную ты так и не попробовала! Ну, да я вам дам с собой. Время, как море, слизало уже и тот дом, в котором никогда не закрывались входные двери квартир. И многих жильцов того дома. Но бабушкины биточки из тюлечки так и остались для меня непокоренной вершиной - манящей, как юность, и ослепительно-яркой, как одесское лето.
©
Автор Марина Линда

Новая жизнь на ночной трассе
Лёша опоздал на последний автобус. Он так загулялся с Галей, время пролетело как-то незаметно, и когда он хватился - было уже поздно. Он успел на последний автобус из поселка энергетиков в районный центр, но надо было ещё ехать более сорока километров до областного города, где он собственно и жил.
Алексей часто приезжал в этот поселок. Во первых здесь жила его любимая тётушка и его двоюродная сестра Тамара. В самом поселке, построенном для работников электростанции, жило много молодежи, было всегда весело. Тут он и познакомился с Галей. Лёше было 17 лет, но выглядел он значительно старше. У него были усы, и не какой нибудь подростковый пушек, а настоящие густые и мягкие усы, как у основателя "Песняров" Владимира Мулявина. Лёша пользовался успехом у девчат, даже тех, кто был старше его. Недавно он познакомился с Галей, любовь очередной раз закружила его, и он стал часто наведываться к своей тётушке.
И вот теперь он растерянно стоял на автовокзале районного центра. Кассирша только что сказала, что последний рейсовый автобус ушёл десять минут назад и единственная возможность уехать - это дождаться проходящего транзитного автобуса, который будет часа через два. На часах было 23.00. Прикинув в голове, что при самом благоприятном раскладе, он попадёт домой не раньше трёх часов ночи - Лёша вздохнул. Да, теперь нагоняй от мамы ему был обеспечен, да и утром же ещё надо в школу бежать. Лёша учился в выпускном, десятом классе и хоть никогда не числился в отличниках и даже в хорошистах, но пропускать занятия не хотел.
Зал автовокзала был абсолютно пуст. Лёша вышел на площадь перед автовокзалом и вытащил пачку "Золотое руно". В то время это были очень дорогие, ароматизированные сигареты. Затянувшись, Алексей оглядел площадь. Она была пуста. Лишь только в сторонке стояла одинокая машина - ГАЗ-24 такси. Леша очередной раз вздохнул. Эх, было бы дело днём, он, не задумываясь, уехал на такси. Всё дело в том, что билет на автобус стоил 75 копеек, а таксисты брали за поездку в областной город 4 рубля. Очень часто, пассажиры, которые не хотели трястись в автобусе, кооперировались, сбрасывались по рублю и ехали с комфортом на такси. Но где сейчас найдёшь ещё троих человек? Автовокзал был пуст.
Алексей уже хотел было войти в зал ожидания, чтобы подремать на скамейке, как дверь такси открылась, и водитель такси окликнул его:
- Эй, парень, тебе на Степнянск нужно?
- Туда, а что?
- Ну, так поехали!
- А за сколько?
- У меня одна пассажирка есть - значит с двоих по два рубля.
- Нее. За два рубля не поеду... Дорого.
Лёша не хотел признаваться, что у него в кармане остался последний, "дежурный" рубль и больше денег не было.
Но водителю видно тоже нужно было домой, а других пассажиров больше не предвиделось. Он махнул рукой и с досадой сказал: - Ладно, поехали за рубль.
Вот это удача, вот это подфартило - подумал Лёша. Эдак я через полтора часа и дома буду!
Он тогда и не подозревал, что не через полтора часа, и даже не через три он дома не будет, а сам окажется втянутый в такую историю, о которой он будет помнить всю оставшуюся жизнь.
Алексей уверенно уселся на переднее сиденье. В тусклом свете салонного плафона он заметил совсем молоденькую девушку, сидевшую на заднем сиденье. Светлый плащик не сходился на её огромном животе. Девушку звали Катя, ей было восемнадцать, и она была на последнем, девятом месяце беременности.
Со своим мужем Толей Катя встречалась с восьмого класса. Он был на два года старше её, они искренне любили друг друга. Катя полтора года назад окончила школу, поступила в институт и они с Толей собирались через год пожениться. Однако со свадьбой им пришлось поторопиться. Как раз за праздничным столом, когда праздновали восемнадцатилетие Кати, ей вдруг стало плохо, началась тошнота и рвота. Все перепугались, подумали, что именинница чем-то отравилась. Но причина была в другом...
В то время не было ещё никаких экспресс-тестов. И когда на следующий день, после осмотра врача, тот объявил Кате - "Поздравляю Вас девушка - Вы скоро будете мамой" - это было для Кати как гром с ясного неба. Нет, у неё не было никаких сомнений по поводу Анатолия - её любимый не раз ей говорил, что очень хочет сына или дочку, но это всё воспринималось, как далёкое будущее. Вот они поженятся, окончит Катя институт, и тогда у них, конечно, будет много детей... Но чтобы вот так, неожиданно...
Беременность у Кати проходила не то чтобы очень тяжело, но постоянный токсикоз очень отразился на её характере. Она стала плаксивой, капризной, её всё раздражало. А ещё она боялась. Она дико боялась родов, болей и ещё больше боялась потерять малыша. Каждый раз, в женской консультации, в ожидании приёма врача, ей приходилось выслушивать от других будущих мам бесконечные рассказы - кто как рожал, какие были осложнения, как бездушно к ним относились сёстры и санитарки... Все эти разговоры страшно пугали девушку и ещё больше повергали в депрессию. Если бы рядом была мама! Но она жила в областном городе, а они с Толей в районном, в сорока километрах.
Приближался день, когда Кате предстояло ехать в больницу. Она уже потихоньку собирала вещи - халатик, тапочки, простынку. И эти сборы ещё более усилили её тревогу. А тут как назло Анатолия всё не было с работы. Катя ходила, как уточка, переваливаясь с ноги на ногу. Низ живота ныл. Она пыталась прилечь - но паника всё нарастала и нарастала. В какой-то момент разум у неё совсем помутился. Надо ехать к маме. Мама поможет, мама не оставит меня одну. А Толя меня совсем не любит! Он совсем обо мне не беспокоится! Вот уеду сейчас - пусть побегает, поволнуется. Так, вот сейчас соберусь и поеду! Катя, как могла быстро оделась, схватила сумочку и поехала на автовокзал...
На автовокзале ей сказали, что последний прямой автобус только что ушёл. Катя уже было хотела возвратиться домой, но тут к ней подошёл водитель такси и предложил отвезти её в Степнянск. Катя уселась на заднее сиденье и стала ждать, когда они поедут.
От всех последних переживаний она незаметно для себя задремала и даже не сразу почувствовала, как намокло её бельё и тоненькие горячие струйки побежали по её ногам...
Как только Алексей уселся на переднее сиденье, водитель завёл двигатель и лихо, по таксистки развернулся и выехал на трассу.
- Вы бы поосторожней - сказал Леша. А то ещё начнёт рожать в машине. Он кивнул на заднее сиденье.
- Ничего, не успеет, мы сейчас быстренько долетим.
У водителя было приподнятое настроение. Он уже предвкушал, что быстро сдаст машину в парке и наконец, отправится домой, где его ждал горячий ужин и любимая жена.
Машина летела по абсолютно пустой ночной трассе. Ни встречных, ни попутных машин практически не было. Все в машине молчали, и каждый думал о своём. Лёша уже было собрался задремать, но его насторожил тихий, приглушённый стон с заднего сиденья.
- Девушка, Вам что, плохо?
Он обернулся и в этот момент дикий женский крик наполнил весь салон машины.
От неожиданности водитель дёрнул рулём, и машина широко вильнула на дороге. Хорошо, что не было встречных машин. Такси замерло на обочине.
- Ты это что? Ты не вздумай. Ты потерпи немного. Мы сейчас уже доедем. Голос водителя дрожал, и он трясущимися руками пытался повернуть ключ зажигания. В этот момент девушка опять дико закричала, да так, что у водителя и Алексея заложило уши.
- Ну, всё, приехали - сказал Алексей. Сейчас рожать начнёт. Он посмотрел на водителя.
- Ты что на меня смотришь? Я неее, я не могу! Я не знаю. Я вообще крови боюсь! Я не буду! Водитель выскочил из машины и отбежал на несколько метров.
- Да Вы что, она же может умереть! Мне что ли роды принимать?
- Я не знаю, давай остановим кого нибудь!
Лёша понял, что он влип. Останавливать было просто некого. Дорога была пуста. На водителя надежды тоже было никакой. Что же делать? И тут он вспомнил....
У них в доме была большая библиотека. Ещё ребенком он очень любил копаться в книгах, особенно в тех, которые стояли во втором ряду. И вот однажды он натолкнулся на тяжеленный том - кажется книга называлась "Ваш ребенок". Это было переводное, чехословацкое издание. В книге описывалось, как вести себя мамам с первых месяцев беременности, как готовится к родам, и как ухаживать за малышом в первые месяцы жизни. Книга содержала много рисунков и фотографий и понятно, почему мама её прибрала подальше. Но Лёша книгу нашёл и с большим любопытством рассматривал в детстве запретные иллюстрации. А самое главное, в книге был раздел, как вести себя и что делать, если роды случились в дороге, в поезде и т.д. Наверное, именно это и спасло Катю.
Когда, через много лет, Алексей, будучи уже взрослым мужчиной, вспоминал это происшествие - он всегда поражался своему спокойствию в тот момент. Может быть, он в силу своей молодости не до конца понимал, что происходит. А может быть, просто сработал, какой-то механизм, который отключил все его эмоции. Но в зрелом возрасте, при каждом воспоминании об этом событии у него мороз пробегал по коже.
А в тот момент, он, вспомнив всё, что было написано в книге, вдруг неожиданно для самого себя начал командовать.
- Ладно, я Вас понял. Ну, помочь то Вы мне сможете?
- А что делать нужно?
- Для начала давайте вытащим девушку из машины вместе с сиденьем.
Они с двух сторон взяли нижнюю подушку сиденья с полулежащей на ней Катей и стали осторожно вытаскивать из машины. Катя, которая вроде бы была в полузабытье, тут же очнулась и начала протестовать и отбиваться.
- Куда вы меня несёте?! Оставьте меня! Уходите все! Я всё маме расскажу.
- Расскажешь, конечно, расскажешь! Ты только не молчи! Говори, говори.
Лёша и водитель не без труда вытащили Катю и положили вместе с сиденьем прямо перед капотом машины под свет фар. В этот момент Катю накрыла вторая волна схваток. Она опять дико кричала и звала маму на помощь. Её сердце сжалось от ужаса и боли. Она чувствовала, как её ребенок просится на волю. Вторые схватки прошли так же быстро, как и первые.
- Так, сказал Лёша. Похоже, что роды стремительные. Времени в обрез. Вода, мыло есть? - он повернулся к водителю.
- Да, конечно, всё есть... А может быть лучше сорокоградусной?
- Если есть - давайте.
Лёша быстро вымыл руки - водитель лил ему на руки прямо из бутылки.
- Так. Ещё нужен нож или ножницы и суровые нитки или шпагат.
- Зачем?
- Некогда объяснять. Есть?
- Да всё есть.
Водитель полез в бардачок и достал острый нож, похожий на сапожный и моток суровых ниток.
- Отлично, продезинфицируйте всё это. А я к ней.
Лёша решительно подошёл к девушке, секунду поколебался, а потом решительным движением задрал подол платья и стал стягивать с Кати бельё.
- Что ты делаешь, гад!? Не смей! Я тебя посажу! Оставь меня! Не прикасайся ко мне!
- Давай, давай, кричи - Леша продолжал начатое.
В это время Катя поднатужилась и ударила Алексея пяткой в лоб.
- Ты чё делаешь, дура! Хорошо, что без обуви, а то так бы и убила! - Лёша потирал ушибленный лоб.
Но Катя ответить уже не успела. Она опять дико закричала, её тело выгнулось, кожа промежности начала разрываться. Что-то горячее брызнуло Лёше в лицо, и он увидел головку малыша.
- Так не тужься! Дыши быстро и часто! Он сейчас сам выйдет!
Катя задышала, как велел Лёша. Алексей подставил руки и принял горячее, скользкое тельце только что появившегося на свет нового человечка.
Но малыш молчал. Лёша испугался. Неужели мёртвый? Он повернул крохотного ребенка и слегка шлёпнул по попе.
- Ты что изверг делаешь? Ты почему моего ребенка бьёшь?
Лёша не обращал внимания на её крики. Он осторожно присел на корточки и, прижимая ребёнка к себе одной рукой, другой попытался освободить ротик и носик от слизи. После этого он ещё раз слегка шлёпнул ребёнка по попке. Крохотный малыш пискнул, чихнул и закричал.
- Жив! Он жив! У тебя мальчик!
- Дай, дай его мне!
- Подожди, надо пуповину отрезать.
- Ой, не надо! Ему больно будет.
Но Лёша уже не слушал Катю. Он положил младенца на свободный краешек сиденья и, сделав над собой усилие, перерезал пуповину. Оставшийся отросток он быстро перевязал суровой ниткой. Не красиво конечно получилось, ну да ладно - в больнице всё сделают, как надо.
Он снял с себя куртку, завернул в неё новорожденного и положил его на переднее сиденье. После этого, они уже вместе с водителем подняли сиденье с лежащей на нём Катей и перенесли её в машину. Взяв ребёнка к себе на колени, сам сел на переднее сиденье.
Повернувшись к водителю, он выдохнул: - А теперь отец гони...
Машина с визгом рванула с места.
Пожалуй, так быстро Алексей ещё не ездил. Машина летела. Малыш кричал не переставая. Из тёплого, уютного животика он попал в холодный, не знакомый и враждебный мир. А самое главное - где мама? Где моя мама? Верните мне мою маму! А мама в это время, слушая крик своего малыша, хотела забрать его к себе, скорее прижать к груди, но сил, даже поднять руку у неё не было.
Лёша тоже был как в прострации, его начинала бить мелкая дрожь - то ли от холода, то ли от пережитого нервного напряжения.
В город они влетели, не снижая скорости. Ночные улицы были пусты, и водитель продолжал выжимать из старенькой Волги всё, что только было можно. Было видно, что он хорошо знает, куда ехать.
Машина такси на высокой скорости въехала во двор старенького здания. В этой больнице появилась на свет не одна тысяча жителей города. Водитель выскочил из машины и бросился к дверям приёмного покоя. Буквально через несколько секунд из него выскочили санитары с носилками, медсёстры и врач. Катю осторожно вытащили из машины и положили на носилки. Одна из сестёр забрала у Лёши малыша.
Алексей так и остался сидеть на переднем сиденье, с трудом соображая о том, что произошло. В это время из приёмного покоя вышла пожилая санитарка и направилась к нему. Эта женщина, как будто бы сошла со старых фотографий сестёр милосердия времён Первой мировой войны. В длинном белом халате, в косынке с красным крестом. Она подошла к Алексею и сказала: - Пойдём сынок, тебе умыться надо родимый... Алексей оглядел себя. Даа. Видок у него был ещё тот. Руки были липкими, как и лицо. Куртку пришлось выкинуть - появляться дома в ней было нельзя... Санитарка повела Лёшу вглубь двора, где стояла старенькая водоразборная колонка. Алексей долго мыл лицо и руки, а потом вытерся поданным санитаркой полотенцем. После умывания он почувствовал себя значительно лучше.
В это время из приёмного покоя вышла медсестра и крикнула: - Эй, парень, это же ты роженицу привёз - иди сюда, тебя врач зовёт.
Лёша зашёл в приёмный покой. Врач - достаточно ещё молодой мужчина сидел перед раскрытым большим гроссбухом.
- Давай, присаживайся. Как твоя фамилия, имя отчество. Адрес прописки.
- Зачем это? - Лёша не на шутку перепугался.
- Так положено. Если кто то, кроме скорой помощи доставляет человека в больницу - обязательно записывают все его данные. Итак?
Лёша сказал своё имя, отчество и адрес проживания. Врач внимательно всё записал, а потом поднял глаза на Лёшу и посмотрел на него усталым взглядом через большие роговые очки.
- Лёша, а ты какого года рождения?
- Я? Шестидесятого. А что?
Врач даже не пытался скрыть своего изумления.
- Ну, ты парень даёшь! Принять роды в такой ситуации и так спокойно сидеть? Где учишься?
- Десятый заканчиваю.
- А куда поступать собираешься?
- В военное училище.
- Зря. Иди в медицинский. У тебя рука лёгкая.
- Да нет. Я не поступлю в мед. У меня с химией не очень.
- Очень - не очень... Я бы, таких как ты, без всяких экзаменов принимал. А вообще молодец. Спас и девчонку и ребёнка.
- Да я что - засмущался Лёша, так просто получилось... Ну ладно, я поеду. А то мне утром ещё в школу - завтра контрольная...
Лёша вышел из приемного покоя, достал последнюю сигарету и глубоко затянулся. Из темноты вышел водитель такси.
- А я думал Вы уже уехали.
- Да вот задержался немного. Поздно уже, давай я тебя домой отвезу, а то, как ты добираться будешь?
- Да у меня денег только вот. Леша достал из кармана мятый рубль.
- Оставь себе, поехали...
Прошло три дня. Лёша пришёл из школы. Его мама была ещё на работе. Он ещё не успел даже переодеться, как раздался звонок в дверь. На пороге стоял крепкий парень с пакетом в руках, в котором что-то призывно позвякивало.
- А мне бы Сергеева Алексея Владимировича.
- Так это я.
- Ты?! Парень с изумлением смотрел на Алексея. А я вот с этим пришёл. Он приподнял пакет. Меня Толей зовут. Я муж Кати.
- Так что мы в коридоре то стоим - заходи, я сейчас закуску соображу...
Через пару недель Алексей приехал к Кате и Толе в гости. Надо же было навестить своего "крестника" - маленького замечательного мальчишку Алёшку. Ещё пару раз после этого Лёша заезжал в гости к счастливой семье, но потом он поступил в училище, стал офицером, и они потеряли друг друга.
Но всю оставшуюся жизнь он будет помнить ту ночь, дикий женский крик и маленькое детское тельце, которое он принял в свои руки.
Автор: Анна Кисс

ПРО ЖИЗНЬ

ВОТ ТАКАЯ ИСТОРИЯ
- Слышали, к Ивану жена приехала ?- шептались бабы в магазине.
- Ой, божечки, а как же Павлина, - запричитала Катька счетоводша. - А вот так. Придется ей подвинуться, все же жена родная, - важно изрекла Петровна, главная сплетница деревни.
- А откуда она взялась ? Иван говорил, что пропала она в войну. - Бедная Павлина, - расстроилась Катя. - Вот чего не знаю, так не знаю. Откуда и куда, не наше дело, бабы, - Петровна резко оборвала разговор.

А тем временем в доме Ивана стояла тишина. Молчал Иван, тихо у стены плакала Павлина, а неожиданная гостья сгорбившись сидела на стуле.
- И что теперь делать, Ваня ?
- прервала молчание Тоня, его жена. Павлина всхлипнула и испуганно зажала рот двумя руками. Иван беспомощно оглядел своих женщин и сказал: "Не знаю, но буду думать. Вы пока тут сами," - и схватив фуражку, выбежал из дома.

Иван с Тоней познакомились за три года до войны. Вместе работали на заводе. Он токарь, она секретарь-машинистка. Она вся такая тоненькая, воздушная, а Иван по-крестьянски крепкий и обстоятельный. Увидел ее в заводской столовой и влюбился. Месяц он ходил и не решался подойти.Только издали пристально наблюдал.Тоня замечала эти взгляды и краснела. Ее подруги над ней подшучивали, и Тоня не выдержала. Сама к нему подошла и прямо спросила: "Что вам от меня надо ? Постоянно глазеете, мне неприятно." Он сначала смутился, но набрался храбрости и выпалил: "Я жениться хочу, вот и смотрю." Она расхохоталась до слез. Так и познакомились .

На фронт он ушел добровольцем. Тоня была в положении, но крепилась. Только украдкой вытирала слезы. "Пацан родится, назови Егором, в честь моего отца. А девка если, пусть будет Любой," - говорил он ей на прощание. "И береги себя, уезжай в эвакуацию." Тоня кивала и судорожно его обнимала. "Ну все, жив буду - найду." Поцеловал крепко и побежал к эшелону . Тоня еще долго смотрела вслед и уже не замечала горьких слез, которые текли по щекам.

Ребенка она не уберегла. Ее и еще многих людей немцы взяли в плен, когда их поезд сошел с рельсов. Уже в неволе у нее случился выкидыш. Как она выжила, сама до сих пор не понимает. Было трудно, голодно, но она выстояла. До сих пор, хотя и времени много прошло, она видит кошмары. Ивана она искала, отправляла запросы, куда только можно. И вот нашла, приехала, а у него уже другая. Его оправдывает лишь то, что он считал ее погибшей. У него даже бумага была, где черным по белому было написано: "Считается пропавшей без вести."

Вот такие невеселые мысли крутились в голове Тони.
"Я, наверное, пойду," - встала она со стула. Павлина вздрогнула, оттерла слезы и решительно сказала: "Куда вы пойдете ? Ночь скоро. Нечего людей смешить. Давайте мойте руки и за стол. Я тоже хороша, человек с дальней дороги, а я слезы лью. Когда еще Иван явится. Садитесь кушать. Я таких щей наварила, Вы таких и не едали." Тоня смотрела на хлопотавшую Павлину и думала: " Все правильно. Вот такая ему жена нужна. И домовитая, и детей родит. А я что ? Старая, уставшая женщина."

Павлина хоть и крепилась, у самой сердце кровью обливалось. Как там Ваня ? Она то знала, какой он порядочный. Если бы он знал, что супруга жива, он никогда бы не связал свою судьбу с ней. Это она знала точно. Он приехал к ним в деревню после войны. Одинокий, потерянный. Павлина, когда его в первый раз увидела, от жалости чуть не разревелась. Из вещей шинель да котомка со сменой белья. Поселился у них в казенке. Делал все сам: и стирал, и готовил, хотя мамка Павлины все пыталась его накормить. Но он только смотрел сурово и отказывался. Год понадобился для того, чтобы он немного оттаял. Павлина, уже влюбленная в него по уши, сама призналась ему в своих чувствах. Он долго молчал, а потом скупо сказал: "Ну, давай попробуем." Вместе они уже два года, только одно огорчение - детей пока нет. "А вдруг он с ней уедет ?"- вдруг подумала Павлина и испугалась.

Иван пришел уже ночью. К ней не пришел. Павлина слышала, как он стелил себе на лавке. Наступила тишина, только часы отсчитывали минуты. Не спал никто. Каждый думал о своем.

"Я решил. Ты, Тоня, остаешься здесь, как законная жена. Но жить совместно мы не будем. Прости меня, но люблю я Павлину. Мы уйдем в другую избу, а ты живи тут. Помогать буду, обещаю. С дровами, огородом и, если захочешь, со скотиной," - сказал он утром. Но Тоня покачала головой: "Нет, Ваня. Слишком много времени прошло, и мы стали чужими друг другу. Тем более, что деревенская жизнь не для меня. Я ж всю жизнь в городе прожила. Мы с тобой, если надо будет, разведемся. Жена у тебя хорошая, береги ее. Она тебе сына или дочь родит. А я как-нибудь сама."

Тоня уехала, но Иван раз в месяц ездил к ней. Павлина собирала ей большую сумку. Молоко, мясо, яйца. Все свое, деревенское. Мужа она не ревновала, считала правильным помогать Тоне. Но в глубине души мучила вина. Ведь она, хоть и не виновата, по факту чужого мужа увела. И тут же успокаивала себя, ведь они Тоню не бросают, помогают.

Вот такая история. Здесь нет ни виноватых, ни правых. Судьба распорядилась их жизнями по-своему. Можно обвинить во всем войну. Все можно. Но как сложилось, так и сложилось. Всю жизнь Иван прожил, помогая двум своим женам. Тоня ушла первой. Кстати, все его трое детей всегда считали ее родной тетей. А Павлина очень горевала, когда Тони не стало. Эту необычную историю она старалась не вспоминать, считая себя единственной женой своего Ивана...

Раньше много таких историй было... Мама рассказывала. Сейчас все не так. Т.е. и при живой жене гуляют, и одновременно две семьи. А вот такого... НЕТ!

Людочка помещала рассказы, читала с удовольствием. Давай и ты, Галочка, подключайся.