Отчим дядя Миша
Дядя Миша был смешной. Неуклюжий, как медвежонок. Маленького ростика, полненький, кудрявый. Глаза маленькие, сине-прозрачные, как монпансье. Очки. И какое-то детское выражение лица, радостное, наивное.
Саша боялся мужчин. Вздрагивал от мужских голосов, смеха. Если ему на улице протягивали руку, как взрослому, в его шесть лет, тут же прятался за маму.
- Соня! Чего это у тебя защитник трусливый такой! - смеялись взрослые.
Саша не был трусливым. Он защитил от трех подростков соседку Любочку, когда у той на улице отобрали мяч. Просто закрыл ее собой и твердо сказал:
- Не трогать! Она девочка. Со мной дело иметь будете!
И ребята ушли.
- Ишь, мелочь храбрая выискалась! - только и сказали.
Любочка его за руку взяла после этого со словами: "Давай дружить!".
И когда котейка на дерево забрался, Саша один за ним полез, ладно мама из окна увидела, выбежала. Позвала соседей. Те сняли и мальчика, и котенка. Кошку они с мамой домой забрали, назвали Дунечкой.
И в садике Саша был самый смелый, самый способный. Его в пример ставили. Но мужчин боялся все равно.
Это в два года началось. Когда так сильно кричал и замахивался на маму отец. Такой большой и красивый. Черноволосый, черноглазый, сильный. По улице шел - ему вслед оборачивались. Семен был эталон. Внешности, но не души. Саша не помнил, чтобы хоть раз папа взял его на руки, прижал к себе, пожалел, обнял.
- Прекрати хныкать! Ты не баба. Мальчики не плачут! Нечего размазней расти. Один поспишь в темноте, никаких тебе сказок на ночь. Игрушку убери из кровати, ты не девочка, нечего к себе мягкие игрушки тащить! Сломал кораблик нечаянно? Больше игрушек не получишь, криворукий. Иди отсюда. Пойди погуляй. Не мешай. Замолчи, - такие слова Саша слышал от самого любимого и дорого человека.
Много позже он узнал, что был нежеланным ребенком. И отец не хотел на маме жениться, да родители настояли.
- Любит он тебя, Сашенька. Может, время пройдет, поймет. Просто он вот такой. Какой есть, - гладила мальчика по голове мама.
Время шло. Отношение не менялось.
- Надо было дождаться, когда бы я сам ребенка захотел! Предлагал тебе, гуманистка, блин. Вот и родилось непонятно что, нытик этот забитый, - кричал отец.
Ему не нравилось все в Саше. И мальчик постепенно привык. Папы часто не бывало дома. А потом он и вовсе ушел. Сказал, что помогать деньгами будет. А вот ребенка видеть не хочет. Не такого хотел. Может, когда-нибудь.
Сашина мама была симпатичная. С длинными медовыми волосами, большеглазая. Саше она казалось русалкой. Много работала.
А однажды пришла домой с дядей Мишей. Он был ее начальник на работе. И предложил как-то подвезти, мама с пакетами большими шла.
- Здравствуй, малыш. Я дядя Миша. Вот, забежал к вам. Если невовремя, то я уйду. Я тут это... Пирожные тебе принес. И вот, самолетик. Он у меня старинный, дед еще подарил. Мама твоя сказала, что ты любишь технику. И еще кролика игрушечного. Смотри какой, пушистый, смешной, как настоящий, - произнес дядя Миша.
Голос у него был мягкий, тихий. Потоптался на пороге. Саша стоял и молчал. Он снова боялся.
- Ничего, Сонечка. Я пойду. Малыш-то с тобой хочет побыть, - и дядя Миша, положив свертки, пошел неуклюже к двери.
Он и переваливался, как медвежонок. Саша улыбнулся невольно. И бросился к нему.
- Не уходите, дядя!
Дядя Миша поднял его на руки. От него пахло одеколоном, булочками и домом.
- Какой ты мальчик красивый! Ох, какой хорошенький! Вырастешь, все девчонки твои! Сонечка, малыш-то какой! Я таких не видел! - восхищенно проговорил дядя Миша.
С той поры он стал приходить к ним в гости. Мог сесть в костюме на пол и играть с Сашей. Часто ему читал и приносил книги. Когда мама уставала, сам готовил. Он много чего умел. И супы варил, и котлеты жарил, и пироги у него отменные получались. Сашин папа никогда не стоял у плиты. И чай себе даже сам не наливал. Говорил, что не мужское это дело.
- А почему вы готовите, дядя Миша? - робко спросил Саша.
- Люблю это дело, Сашенька. Я из семьи большой, самый старший. Мама с папой всегда заняты были, надо остальных кормить было. Да и вообще, это же так интересно! С любовью сделать, своих накормить. Мама у тебя устала на работе, пусть отдохнет, - отвечал дядя Миша.
- Так и вы же устали. Вы же работали, - пожал плечами Саша.
- Да я крепкий, чего мне сделается. Летом на дачу поедем на мою, там красиво. Лягушечка в колодце живет. Покажу тебе. Рыбку сходим половим. Цветов маме наберем, ромашек! - дядя Миша прижал Сашу к себе.
Мальчик вцепился в него ручонками. Больше всего на свете он хотел, чтобы дядя Миша никуда не исчезал.
Спустя месяц на улице они встретились с отцом. Случайно. Тот был с женщиной, нетвердо стоял на ногах.
- Это кто? Что, замену нашла, Сонька? Быстро ты! Получше-то никого не было, только это страшилище? - засмеялся отец.
А за ним и его спутница.
Дядя Миша молчал.
- Папа, это дядя Миша. Не обзывай его! - сказал Саша.
- Что? Ну-ка повтори, щенок! У тебя голос прорезался, что ли? Какой такой дядя Миша? - и отец схватил дядю Мишу за грудки.
- Не надо! Папа! Не надо, пожалуйста, - закричал Саша, вцепившись в ногу отца.
С того случая бабушка и дедушка со стороны папы стали чаще брать Сашу в гости. Ругали маму. Дядю Мишу. Говорили, что папа только один. А дядя Миша - пустое место.
Саша пробовал с дядей Мишей поговорить.
- Они правы, сынок. Он же твой папа, его уважать, почитать да любить надо. Ты прости, сынок, что я вот к вам... хожу да живу. Может, не я бы, так наладилось бы все, - качал головой дядя Миша.
- Нет! Не наладилось бы! Только не уходите, дядя Миша! - просил Саша.
Он подрастал. И дома было тихо и уютно. Дядя Миша постоянно был в движении. Работал, выращивал что-то на даче. Готовил, консервировал, читал Саше книжки. Учил его из дерева строить поделки. Купил машину и держал Сашу на коленях, давал порулить. Саша часто слышал, как дядя Миша говорит маме:
- Ты отдохни, Сонечка! Я все сам.
Соседки на улице, видя, как Саша с дядей Мишей идут домой, тот приотстал, разговорились:
- Какой мальчик красивый! Интересно, в кого? Отец-то так себе, неказистый совсем!
- Да он не его. Родной-то папка тот да, красавец. Надо же было после такого мужика Соньке вот это убожество подобрать!
- Неправда! Дядя Миша самый лучший! Не говорите так больше! - подбежал к ним Саша.
Ему было обидно за дядю Мишу. А тот молчал. Мол, что за правду обижаться? Такой есть. Бабушка и дедушка со стороны мамы тоже дядю Мишу не приняли. Просили дочь опомниться, что родной отец Саши красавец писаный, а она связалась с невзрачным хлопотливым мужичонкой. То, что дядя Миша был заботливым, умным, зарабатывающим, в расчет почему-то не бралось.
Саша рос. И когда они гуляли с Любочкой, вдруг сказал ей:
- Отчима люблю больше, чем родного отца. Того терпеть не могу, злой. Но родня меня не простила.
- Саш, зато ты их прости. Ладно, пусть. А дядя Миша мне тоже очень нравится!
Когда Саша защитил диплом, он стремился к тому, чтобы когда-нибудь стать капитаном первого ранга, связать свою жизнь с морем. Чтобы дядя Миша и мама гордились им.
А потом пришла телеграмма от мамы - заболел дядя Миша.
И Саша поехал домой. Он был очень сильный, красивый. Но стоял и плакал навзрыд в тамбуре.
- Только бы ничего не случилось. Только живи, слышишь? - шептал он.
Тихо и незаметно вошел в их с мамой жизнь неказистый дядя Миша. Одарив их любовью. Маленький, смешной, закрывающий всегда собой свою семью. Он был сама жизнь.
И по больничным ступенькам Саша бежал через три. И никак не мог понять, кто лежит на кровати - дядя Миша? Он такой мягонький был, справный. Неужели этот совсем высохший пожилой человек - он?
Тонкая рука поднялась над одеялом. Глаза открылись, из них полился свет, в котором всю свою жизнь купался мальчик Саша. И упав на колени, обняв своего самого дорогого человека, Саша вдруг впервые крикнул:
- Папа! Папочка, ты только живи! Ты мне так нужен! Я тебя потом на корабле покатаю, как и обещал в детстве!
Дядя Миша всегда говорил ему, что отец у Саши только один. И никогда не претендовал, чтобы мальчик его так называл. Но глядя на радость на его исхудавшем лице, Саша понял - он ждал этих слов.
- Ты помирись с папой, Сашенька. Какой бы не был, как бы ты не обижался, не чужой он тебе человек. Пообещай. И о маме заботься всегда, она такая хрупкая, Сонечка. С вами я счастье узнал. Вы же мои звездочки были. Родные, любимые. Спасибо, что разрешили мне рядом с вами быть! - прошептал дядя Миша.
- Это тебе спасибо! Тебе! За все! - плакал Саша.
Он помирился с отцом. И тот, восхищенно глядя на сына, все говорил и говорил, просил зла не держать, извинялся, вспоминал, как был не прав, чтобы Саша приезжал чаще.
- Я приеду, пап. Наверстаем, - сказал Саша на прощание.
Возвращаясь из плавания, первым делом он берет охапку ромашек и идет туда, где лежит дядя Миша. Смотрит на мчащиеся облака. Вспоминает полянку, лягушку в колодце. И держит в руках тот фонарик, который они смастерили с дядей Мишей.
- Ты, сынок, даже если меня не будет рядом, зажги фонарик-то! И на этот огонечек я приду, даже если ты меня видеть не будешь! Посижу рядышком, обниму тебя, своего золотого мальчика! - радовался дядя Миша.
- Я зажег фонарик, папа. Приходи! Я тебя очень жду, - прошептал Саша, глядя в темное вечернее небо.
Автор: Татьяна Пахоменко

ТЯПА - ВОР
Его так назвали, потому что он носил рабочие ботинки на два размера больше. У него были больные ноги и поэтому, он носил только свободную обувь. А работал Тяпа на одном большом предприятии, где ремонтировал пол в самолётах. Пришедших на обслуживание.
Он шел по цеху и шаркал своими огромными и тяжеленными ботинками. И кто-то сказал.
- Ты смотри, как чапает – тяпает. Так к нему и прилипло – Тяпа.
Он и не обижался. Потому что, был покладистого и весёлого характера. Особенно Тяпа любил вторую и третью смены. Во –первых, никто не мешает. Во-вторых, начальство через плечо не заглядывает, а значит не мешает. А в – третьих,  смотри в первых.
Так что. Когда цех пустел. Он набирал полный ящик инструментов и забирался в огромный самолёт, а на обед.
Даже не ходил в столовую. Далеко туда было идти, да и не с его ногами. Он приносил ужин из дому. А остатки, а точнее. Практически половину, отдавал заводским котам. Которые прятались днём, а вечером. Приветствовали Тяпу дружным мявом и потирушками об его грязные рабочие штаны. Особенно он любил Мусичку.
Мусичка, черно-белая кошка небольшого размера. Была от Тяпы просто в восторге. Она тёрлась снаружи цеха всё время и кричала. Приглашая его выйти, чтобы погладить её и однажды.
Она решилась войти. И уже не вышла. Она поднялась по длинным лестницам и безошибочно нашла своего Тяпу. Возле которого и уселась с победным видом. Тяпа был рад с одной стороны, а с другой.
Опасно было приучать кошку сидеть в самолёте. Ещё и днём придёт его искать. Но его попытки ни к чему не привели более того.
Мусичка отлично понимала, что доверять надо только Тяпе. И отказывалась теперь ждать его снаружи. Она поднималась с ним и выходила тоже вместе со своим Тяпой. И он отвечал ей совершенным взаимопониманием. Он не говорил с ней, а переглядывался и она тихонько отвечала ему Еле слышным – иуиу.
Тяпа очень привык к ней. И наверное, не меньше полугода испытывал радостное оживление от мысли, что сейчас увидит её и они смогут всласть наговориться и нагладиться. Это были первые полгода за длинное время его работы на заводе, когда он приезжал на работу с удовольствием.
Поэтому.
Когда в один вечер, он приехал и не нашел свою Мусичку, это был тяжкий удар. Он оббегал почти весь завод, выкрикивая её имя. Он заглянул под все машины и запчасти. Он на четвереньках прополз и всунул голову во все дыры. И залез в самолёт уже после обеда. Он попытался работать, но. Это привело только к одному результату.
Тяпа насверлил такого, что пришлось звонить начальнику и объяснять, как у него получилось сделать столько проблем. После чего, начальник попросил его успокоиться, прекратить работу и просто отдохнуть.
У вас есть такой начальник или может быть был?
Нет?
А вот Тяпе, повезло. Начальник его ценил и любил. Поэтому, вытащив все инструменты и разложив их в свой ящик, он.
Проклинал себя последними словами. За то, что не забрал домой эту кошку. За то, что позволил удовольствию работать с ней рядом, перевесить здравый смысл.
Вышел покурить. Руки тряслись. А в голове стучало давление тугими комками. Отдаваясь в ушах глухим звоном. Он попытался успокоить дрожащие руки и поднёс зажигалку к сигарете. Было уже темно и ему показалось. Что он услышал знакомое мяуканье. Зажигалка выпала из рук и стукнулась об асфальт.
Тяпа выругался. Он то знал, что обыскал всё вокруг и этому звуку неоткуда было идти.
Померещилось, подумал он и опять поднёс зажигалку к лицу и тогда.
Очень явно и совершенно отчётливо услышал знакомое - иу-иу.
Уронив второй раз зажигалку, он бросился в густые куты росшие вокруг цеха. Раздвигая их руками и царапаясь, он уткнулся лицом. В маленькое гнёздышко. Где свернувшись калачиком лежала его Мусичка, а её. Сосали три черно-белых котёнка.
Тяпа упал на колени и стал гладить их. После чего подогнал свою машину и расстелив в багажнике старое полотенце и плед, погрузил туда всё семейство, после чего.
Поехал к проходной.
Вы ведь знаете, дамы и господа. Тут важно спокойно и уверенно себя вести. Чтобы не подумали чего. А Тяпа бегал глазами и дрожал мелкой дрожью и естественно.
Его остановили и попросили выйти из машины. После чего отобрали пропуск и стали обыскивать. Его и машину. Вокруг собрались несколько охранников, готовясь задержать его. Потому что, по поведению всем было ясно – он украл что-то очень важное и дорогое.
Последним, как ни странно, попросили открыть багажник. Куда и бросились все охранники, рассчитывая именно там увидеть то, что Тяпа украл. И увидели.
В свете ярких фонарей На них смотрели глаза Мусички и трёх котят.
-Ах, чтоб тебя. Выругался начальник охраны. Ты что, котов с завода воруешь?
-Ага. Сознался Тяпа.
Котята уже разошлись по рукам охранников. Которые гладили их и улыбались. Из багажника тревожно мяукала Мусичка.
Все улыбались. И даже суровый начальник охраны не мог скрыть усмешку.
Он вернул Тяпе пропуск и строго настрого приказал.
- Когда следующий раз будешь котов воровать. Сразу признавайся. Личное тебе моё благословление на такое воровство.
Ты правильный вор.
Да. Тут такое дело, дамы и господа. Котят, как только они подросли. Тяпа раздал охранникам  с которыми договорился об этом. А Мусичку стерилизовали.
И теперь Тяпу на работе так и зовут.
Тяпа-вор.
А когда новички спрашивают, что такого он украл то, все охотно рассказывают эту историю.
Так вот о чем я, дамы и господа. Никто, никогда после Тяпиного воровства, не повторил этот подвиг.
Ни один человек. Из всей огромной компании завода.
И я иногда задумываюсь. Почему?
Почему Тяпа – вор, один такой.
Что с нами не так?
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Лариса мало того что не красавица была, так ещё и попытки двух отчаянных мужчин сблизиться, несмотря на её некрасивость, пресекла на корню.
Один — сантехник Фёдор Фёдорович, мужчина одинокий и неухоженный. Приходил к Ларисе кран заменить, а она в это время котлеты жарила. Уж что-что, а готовить она умела, и по квартире гулял такой аромат сдобренных чесноком котлет, что у неухоженного и одинокого Фёдора помутилось сознание, и он, откушав этих самых котлет, потерял бдительность и ущипнул хозяйку за попу. Лариса, женщина большая — хоть ввысь, хоть поперёк, достала из кошелька тысячу, со словами: — Это тебе, малыш, за работу, — впихнула денежку Феде в нагрудный карман рубашки и вынесла его за порог своей квартиры одной рукой. Другой рукой Лариса несла Федин чемодан с инструментами.
Второй - отчаянный и весёлый Василий - работал в автомастерской. Машину он Ларискину починил вне очереди, а она, услышав ровное и тихое урчание мотора, довольно улыбнулась. Василий ошибочно принял улыбку Ларисы за предлог перейти к более тесному общению и поплатился за это разбитым носом. Рука у Ларисы была тяжёлая.
Возвращалась как-то зимой Лариса от друзей, живущих за городом домой. Время позднее. Дорогу, помимо фар, освещает яркая Луна. И тут — нате вам! На дороге человек лежит. Лариса затормозила и к человеку подошла. Оказалось — мужчина. На голове кровь, сам без сознания. Лариса мужичка в машину на заднее сиденье закинула и в больницу привезла. На другой день позвонила, сказали что живой. Она котлет пожарила, оладушков напекла и поехала навещать найдёныша. Люди вон кошечек да собачек подбирают, а тут — человек, жалко же.
Напросилась к доктору про состояние дядечки узнать, а тот, описывая гематомы на теле избитого, вдруг спрашивает:
— А чем это у Вас из сумки пахнет?
Лариса - женщина строгая, но с добрым сердцем и не жадная, угостила уставшего Игоря Петровича и котлетами, и оладьями, и в палату ушла найдёныша кормить. Через час, уходя домой, Лариса заглянула к доктору, чтобы попрощаться, но Игорь Петрович крепко спал прямо за столом, положив голову на справочник по травматологии.
— Спи, спи, Игорь Петрович, отдыхай. Я завтра опять приду, пирожков принесу. Тёпленьких, с капустой, — прошептала Лариса и тихонечко прикрыла дверь.
Две недели Лариса в больницу ходила, помогала найдёнышу на ноги подняться, кормила его сытно — на больничной-то каше не скоро поправишься. Мужичок тот выздоровел, Ларису за всё поблагодарил и домой уехал.
А Лариса через три месяца замуж вышла. За доктора. Игорь Петрович Ларисой с первой встречи восхищался: мимо несчастья не проехала, не бросила, на ноги мужичка поставила. А готовит как — пальчики оближешь. Доктор за две недели, что Лариса к найдёнышу ходила, на целый килограмм поправился. Потому что каждый день ему, доктору, и пирожки, и котлетки, и сырнички с изюмом приносила, всё тепленькое, в кастрюльке.
Не женщина — мечта! Никто ещё так о нём не заботился. А когда кто-то сказал, что Лариса некрасивая, доктор пожал плечами и ответил:
— Не повезло вам со вкусом. Сочувствую.
Автор: Gansefedern в группе #ОпусыиРассказы

КОШКА В НАСЛЕДСТВО
— Что же мне придумать, Тигруля?
Регина задумчиво смотрела на кошку. Кошка была совсем молода в отличии от неё самой и что станет с ней, когда не станет Регины... Конечно, есть родственники, но в душу к ним не заглянешь. И если сейчас они просят не волноваться и каждый обещает забрать кошку себе, то кто знает, как они поступят потом.
Своих детей у Регины не было —не сложилось. И самым родным существом для нее в последние два года была Тигра. И Регина решила позаботиться о её будущем. Ведь все может случиться внезапно...
"Сходка" дальней родни проходила бурно. Ее было много, а квартира одна, да к тому же еще и малюсенькая. Регина, — "старая ведьма", — как злобно назвала ее одна из племянниц, за год до этого продала свою роскошную трешку и перебралась в эту халупу.
— Якобы денег ей не хватало! Ну и где они все? Карты Сбера почти пустые!!!
В итоге, чтобы не ссориться, решено было квартиру продать и поделить "наследство" на всех. А вот взять Тигру к себе желающих не нашлось, вернее, о кошке просто не думали.
Стас в спорах не участвовал, он сопровождал на них мать и пока каждый бился за свою долю, он залипал в телефоне, поглаживая одной рукой Тигрулю. С ней он и засобирался домой.
— Кошку решил забрать? Ну и правильно, Регина Васильевна её очень любила. Ты там посмотри на кухне, вроде корм оставался, а в кладовке лоток стоит и пакет с наполнителем.
Мать была в хорошем настроении, общее решение ее очень устроило. Стас кивнул и унес "приданое" Тигры в машину. Хорошо, хоть на первое время всё будет, а то он ничего пока не знает о кошках.
Зря говорят, что кошка привязывается только к месту. Тигра быстро освоилась, но по хозяйке очень скучала. Стас готов был поклясться, что кошка иногда даже плачет, уткнувшись в мягкий бортик своей лежаночки.
Молодой человек учился, учился жить с кошкой, постепенно они притирались друг к другу, привыкали. Но Тигра чаще всего оставалась одна, Стас вечно бегал по подработкам — кредиты за квартиру и машину надо же как-то выплачивать.
Первым закончился корм, да и наполнителя хватило надолго... Остатки с шуршанием высыпались в лоток, а потом из пакета вывалился конверт. В нем было письмо и карта одного из сервисов электронных платежей.
"Я не знаю, кто читает это письмо, но если ты его читаешь, значит, у тебя закончился наполнитель, который ты забрал с моей кошкой Тигрой. Я специально положила письмо на дно большого мешка, чтобы его точно забрали. Наполнитель дешёвый, пакет будет вскрыт — это значит, что к перепродаже он не пригоден. Поэтому его могли забрать только с Тигрулей.
Я очень тебе благодарна, хотя и не знаю, кто ты. Спасибо за мою Тигрушу. Я надеялась, что среди моих родственников найдется хотя бы один добрый человек. В нашей стране наследство животным, к сожалению, оставить нельзя. Но я попыталась найти выход.
В конверте карта, пин-код на обороте. Ведь ты забрал или забрала кошку просто так, поэтому я надеюсь, что и в дальнейшем будешь заботиться о ней.
Конечно, я предполагаю, что мою Тигрушу могут выкинуть, а вместе с ней — и этот пакет. Но тогда и наследство сгинет вместе с кошкой, я не собираюсь оставлять деньги людям без души.
Я очень надеюсь, что моя Тигруля в надежных руках. Пожалуйста, береги её".
Сказать, что Стас был удивлен, — это ничего не сказать. Он просто обалдел! Вот тебе и бабуля Регина! Парень сбегал к банкомату, чтобы посмотреть на баланс... Денег на карте было очень много! Все деньги, оставшиеся от продажи своей старой квартиры, Регина хранила на привязанном к карте кошельке.
Стас вернулся домой. Тигра вышла встречать его с влажными глазками — она снова плакала по прежней хозяйке. Парню так хотелось утешить её, но он понимал, что Тигруше может помочь только время. Ну, а он... он просто будет рядом.
Не из-за денег, хотя он очень им рад. В тот день, когда Стас залипал в телефоне на квартире Регины, он увидел растерянную и потерянную в пространстве Тигру, напуганную громкими голосами и незнакомыми ей людьми.
Стас подошел к ней тогда, взял на руки и забрал её в свой тихий угол. Пока другие спорили о наследстве, он успокаивал кошку и тогда же он понял, что уйдет оттуда только с ней на руках.
Ночью, засыпая с кошкой на своем плече, Стас вдруг подумал, что он похож на младшего сына мельника, которому достался Кот в сапогах...

БОГИНЯ КУЛИНАРИИ
Вот всё у неё, как от рук отскакивало. А уж, как готовила. Закачаешься. Пальчики оближешь и проглотишь. И семья у неё большая была. Правда, муж пару лет назад умер, а детей им Бог не дал. Опять же. Огромное количество родственников, скучать не давало. Каждые выходные трёхкомнатная квартира была полна людей, как огурец семечек. Взрослые и дети радовались её гостеприимству и лёгкому улыбчивому характеру, а жёны.
Слегка ненавидели её за умение виртуозно и быстро готовить так. Что мужья их смотрели на неё влюблёнными глазами.
Ну, так вот.
Соседка у неё была совсем. В смысле, совсем никуда. В смысле, ну абсолютно, ну вообще. Ни готовить тебе, ни семью. В смысле, с мужчинами не очень. И вроде, красавица со всех сторон. Вроде и умница. Вроде и магазин свой и доходы позволяют. И не умничает, когда не надо и улыбается, и не капризничает. А вот поди ж ты. Уж, как за тридцать пять, а ни мужика, ни ребёнка. И не предвидится, потому как махнула она на это дело рукой.
А познакомились они. В смысле, соседки. Потому что, кот соседки забежал к женщине в открытую дверь. Где удачно познакомился с точно таким –же пушистым бандитом. В следствие чего они устроили. Завывание с выгибом и торчащим хвостом, после чего, радостно носились друг за другом, опрокидывая всё на своём пути.
Потом улеглись в кухне, друг напротив друга и бросаясь взглядами полными угроз и ненависти. Отчаянно втягивали носами невероятно вкусные запахи, доносящиеся с плиты женщины, которая как раз готовилась к приходу очередной партии родственников на выходные.
Соседка была приглашена на чашку чая. А узрев всё волшебство и мастерство рук, снующих между продуктами. Стала просить дать ей несколько уроков по приготовлению, и как следствие, по пути к сердцу мужчины. И женщина приступила.
- Вот эти помидорчики, мелко-мелко. А потом, острый зелёный перчик режешь вдоль и на кусочки не больше пяти миллиметров. За чем, меленько синий лучок шинкуем и солим, перчим и поливаем оливковым маслом. А потом, ни-ни ложкой. В холодильник, чтобы настоялся. И переходим к котлеткам.
Ох уж, эти котлетки. Сколько соседка ни старалась. Но такие аккуратные, красивые, кругленькие. Не получались, а получалось.
Нечто, напоминающее равномерно рассыпанное по сковородке мясо. Она расстраивалась, но женщина.
Успокаивала её и усердно учила. И они постепенно стали хорошими подругами. Соседка, если так можно выразиться, вошла в семью женщины. И теперь по выходным, она не сидела дома сама, а сперва помогала готовить. После чего принимала участие в шумных, весёлых застольях. И забывала о своём одиночестве. Ей казалось, что она тоже часть этой большой и дружной семьи.
Коты тоже давно не дрались, а спорили.
- Никудышная у тебя тётька. Говорил большой и серый кот женщины. Не способна ни на что. Ни приготовить что вкусное, ни гостей пригласить.
- И что? Возмущался. Большой и серый в тигриную полоску соседский кот. И что с того? Я привык сухарики есть. И совсем мне не надо этих разносолов. Я её и без них люблю.
-Не получается у меня. Огорчалась соседка. Ничего не получается. А уж, как ты делаешь и не пробуешь, я совсем понять не могу. А солишь и перчишь. Ну, как ты знаешь сколько надо насыпать? Ну как?
Соседка поднимала руки вверх, как будто обращаясь к Богу.
Женщина смеялась заливистым ласковым смехом. Соседка её была очень по душе.
А в один из дней.
Соседка не смогла в субботу, как договорились. Дозвониться. И кот, большой и в полосочку. Тревожно подвывал под ногами. Смотря хозяйке в глаза обеспокоенным взглядом. Оттуда. Из-за дверей, ему отвечал его друг и сообщал что-то своё. И видимо, очень тревожное и соседка.
Вдруг вспомнила.
Ведь женщина, как-то дала ей ключи и она. Побежала домой и открыла двери ключом. Женщина лежала на кровати и прерывисто дышала. Тяжёлый грипп. С высокой температурой и двухсторонним воспалением лёгких, сказал врач вызванный на дом и позвонил в скорую.
На следующий день соседка обзванивала всех родственников женщины. Всех. Всю многочисленную семью и вот. что выяснилось. У одних был переезд и они, ну никак не могли приехать. У других срочно разболелись зубы, у всей семьи. А у третьих, ремонт и они были заняты. А у четвёртых, сломалась машина. И на автобусе они не могли. Да и пешком тоже. Даром, что жили в пятнадцати минутах хода. И тогда, соседка.
Поставила на пару недель вместо себя в магазине одну из продавщиц и…
Дневала и ночевала в палате у женщины. А поскольку готовить она так и не научилась. То делала, как могла.
Крупно резала помидоры и лук, добавляя к ним сладкий болгарский перец. И солили и перчила, пробуя по десять раз, а котлеты. Боже ты мой. Это было мучение, честное слово.
Как она ни старалась. Котлеты напоминали развалины древней крепости. И тогда. Соседка добавила к ним макароны и назвала это поле боя.
Макароны по – флотски. А суп она готовила из целой курицы. Разрубив её на куски, как придётся. Вообще без всего, с небольшим количеством соли. Бульончик получился наваристый и пахучий, как ни странно.
И когда она кормила уже пришедшую в себя женщину. Все мед сёстры сбежались, жадно носами ловя этот запах и тогда она.
Оставила им всю огромную кастрюлю с плавающими там кусками курицы. Мед сёстры благодарили её, а ей было неудобно, потому. Что она понимала. Приготовлено так себе.
И через несколько дней. Благодаря уходу и лекарствам. Женщина ещё слабая, но уже немного повеселевшая. Переехала домой. Где её встретили два кота, которые всё это время жили вместе у женщины дома.
Соседка устроила маленький праздник. Она очень старалась не рассказать женщине, что все её родственники не захотели приехать хоть один раз и навестить. Того, кто все эти годы устраивал для них праздники. За свой счёт.
Женщина всё поняла. Она, наверное, расстроилась бы и огорчилась. Если бы соседка ей дала, но та.
Не оставляла свою подругу ни на минуту. И времени впасть в депрессию у выздоравливающей просто не было. Тем более, что два игривых кота. Не оставляли её своим вниманием.
А когда женщина поправилась и они, как всегда. Стояли рядом у плиты и готовили вместе. Для кого?
А всё для тех-же родственников. Женщина не умела обижаться и очень быстро всех простила.
Ну, так вот.
Когда они стояли рядом и готовили вечером в пятницу. Соседка извинялась перед женщиной за те невкусные завтраки, обеды и ужины. Которыми она её кормила.
Женщина улыбнулась и сказала.
-В жизни не ела ничего более вкусного. А знаешь, почему у тебя так хорошо получилось?
Соседка с удивлением смотрела на женщину.
-А всё очень просто. Продолжила женщина. Ты ведь готовила с любовью. А заправляла не солью и перцем, а заботой и вниманием.
Она обняла соседку и долго благодарила за всё.
Серый кот посмотрел на большого серого кота в полоску и сказал.
-Ну вот. Видишь? И твоя тётька научилась готовить. Теперь будешь кушать не только сухарики.
А вскоре в гости к женщине с одной из семей её родственников, зашел в гости преподаватель в одном из колледжей. Одинокий человек лет сорока пяти. Стеснительный до невозможности и постоянно голодный. Он поглощал вкусности стоявшие на столе и смотрел на соседку глазами полными обожания. Как на древнюю богиню кулинарии. Той, конечно, было неудобно. Ведь всё самое вкусное приготовила женщина.
Но та строго настрого приказала ей молчать.
Да. Так вот. Теперь у соседки семья.
Муж ухоженный и как полагается, пополневший и двое маленьких девочек. Которые, как вы уже наверное догадались, дамы и господа. Проводят всё время у женщины. Потому как, соседка так её им и представила.
-Это ваша бабушка. Любите её и слушайтесь.
Да и представлять то не надо было. Она вырастила этих малышек. Пока мама, проводила всё время на работе в своём магазине, а папа. С утра до вечера торчал у себя в колледже.
Так они и живут. Одной семьёй. На две соседние квартиры.
А коты? Ах, да. Точно. Коты.
Те, вообще теперь живут день там – два тут. И они неразлей вода.
В общем, всё хорошо закончилось. Только вот у меня кошки скребут. На душе.
Родственники женщины в этой истории каким боком? И зачем вообще такие родственники?
Иногда получается. Что чужой человек, становится тебе ближе и роднее тех. С кем ты прожил рядом всю свою жизнь.
Вот такой вывод.
Дамы и господа.
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Миша привёл знакомить свою Оленьку с родителями. Отец, Павел Иванович, всё отмалчивался в стороне. И не скажешь по нему, понравилась ли невестка или нет. Сразу видно, что не он хозяйничает тут. А вот мама, будущая свекровь Оли, так и норовила ещё вопросиков десять задать. Придирчиво Анна Тимофеевна к выбору сына отнеслась. Что-то ей сразу подсказало, что не пара Оля эта сыну.

Неказистая, маленькая, одета скромно, вместо причёски косички. Соседская то Настенька вон какая деваха видная. А тут и поглядеть-то не на что. И что он в ней нашёл? У Насти и родители важные. Отец - заведует молочным комбинатом в городе, а мать в бухгалтерии руководит. Миша Насте очень нравился, заметно было. А тут. Привёл.

А Миша Оленьку то очень любил. В обиду не давал. Только мама отвела его в сторону, чтобы напомнить про Настеньку, да и заявления свои сделать, что не по нраву ей эта замарашка. А он матери и слова вымолвить не дал. Сказал, как отрезал, что нравится Оля ему, что заявление уже подали.

Свадьбу сыграли скромную. Так Оля захотела, мол зачем деньги тратить, да на ветер пускать. Мама Миши была не довольна. Она всё-таки родного и единственного сына отдавала этой... Но Миша не позволил спорить.

Шло время. Жили молодые у родителей, пока Миша не устал выслушивать от Анны Тимофеевны, что жена его и убираться не умеет, и готовит не то, да и за ним вовсе не смотрит. Решил Миша квартиру снять, хоть и накладно это для молодой семьи, а слово Миши закон.

Какое-то время было тяжело, а потом Миша ещё и дом решил построить. Ещё тяжелее стало, да и Оля учиться пошла в педагогический институт, не подмога мужу совсем. Всё на его плечи легло. Но на мамины причитания, он всегда отвечал, что он мужчина в семье.

Оля закончила институт хорошо. Счастливая была, пришла радостью с Анной Тимофеевной поделиться. Всё она хотела к ней по-доброму. Мама всё же, хоть и чужая. Но мужа она любила больше жизни, а значит и маму любить должна. Но Анна Тимофеевна не порадовалась, а лишь проворчала, что сына её Оля замучила. Вот женился бы удачнее, было бы ему проще.

Ушла Оля со слезами на глазах. Но мужу не стала жаловаться. Воспитывала Олю одна мама, но уж шибко не путёвая она была. Добрая, но выпить любила. Из-за этого все проблемы в семье, отец ушёл, устал бороться с ней. Олю он сначала взял, но та кричала и просилась к маме. И что с неё взять то было, девочке 5 лет тогда стукнуло. Отец и перестал сопротивляться, отдал матери. Та, когда трезвая была, виноватой себя чувствовала: Оле старалась, что-то вкусное приготовить, баловать, а вот когда запьёт, не сладко становилось.

После школы Оля на вечеринке у подруги познакомилась с Мишей. И как-то у них получилось так, что та даже и думать забыла, что учиться нужно дальше. Это Миша уговорил её пойти документы отнести. Ну вот у неё уже и диплом есть и Миша. Одно её огорчало, что Анна Тимофеевна всё не принимала её.

Время шло. Оля сначала учителем стала работать, а потом и завучем, нравилось ей в школе. У них детки родились. Два сына: Кирилл и Тимофей. На удивление внуков мама Мишина любила. С радостью возилась с ними и всегда соглашалась нянчиться. А вот с Олей отношения так и не сложились. Они просто не общались, только какие-то слова приветствия и прощания.

Выросли мальчики быстро, и опустел дом Миши и Оли. Сыновья поехали поступать в другой город в авиационное училище. Сначала один, а затем другой. А выучившись, остались они там. Ох и тяжко же было всем без ребят. У Анны Тимофеевны умер муж, очень он уж сильно болел, осталась она одна одинёшенька, но к Оле так и не приходила.

В тот день был у Оли юбилей. Дом полон гостей. Сыновья приехали со своими девушками, подруги с мужьями, да и Анна Тимофеевна посетила, сидела в сторонке.

Что-то плохо стало Оле, голова закружилась, села она на стул, отдохнуть. Перепугались все, стали думать, да гадать. решили, что завтра же пойдёт к врачу Оля. А сама она подумала, что всё, старость уже не за горами.

Пришла с больницы Оля с новостью, которая ошарашила её. Рассказала Мише тут же, как только тот вечером с работы пришёл. Беременна она и что делать то не знает, что сыновья большие, у старшего свадьба скоро, а там глядишь и внуки пойдут. Миша помолчал, а на утро сказал, что мол поздно им детей рожать, иди-ка ты мать избавляйся, что людей-то смешить. По-доброму сказал, но защемило что-то внутри у Оли, неведомыми тисками сжалось сердце внутри.

У неё отпуск был и утром она пошла к свекрови. Мать Оли к тому времени умерла уже, поговорить то и не с кем. Знала, что свекровь не одобрит, прогонит, наговорит чего. Подумала, пусть ещё она скажет, может от её злости легче будет решиться на этот шаг.

Анна Тимофеевна молчала. Смотрела на Олю, а потом заплакала. Оля перепугалась, не было такого, чтобы свекровь ей душу изливала. Начала она рассказывать о своём: о том, как Миша больным, да хилым родился, как боялась она за него. Выхаживала, по врачам бегала. Страшно ей было. Оля молча слушала, а потом подошла обняла чужую маму и тоже заплакала, было что вспомнить из своего детства такое, что и сейчас покоя не давало. И стала Оля рассказывать Анне Тимофеевне, как жила в детстве, как голодала, когда мать пьяная валялась, как боялась до смерти этих собутыльников матери.

В то утро проревели обе женщины час, наверное. Оля пошла домой, так и не решив, что же ей делать. А вечером пришла Анна Тимофеевна к ним домой. Миша перепугался, что это мать так поздно гуляет. Случилось что? А она сказала, что не к нему она, а к Оленьке. От этого слова - "Оленька", у Ольги слеза навернулась, никогда её так ни свекровь, ни мать не называли.

Анна Тимофеевна села за стол, Оля ей чай налила, и та заговорила. Говорит, чтобы Оля не вздумала аборт делать, всё будет хорошо, ребёнка вырастят, успеют. Дети - это счастье и не каждому оно даётся в дом. Этому радоваться нужно. А Мише она сама скажет.

Родилась у Оли девочка Аня. И такая пригожая, такая красивая, что глаз не оторвать. Дали ей ребёнка подержать сразу на столе родильном - Оля глянула и удивилась. Реснички длинные, волосы чёрные, с кудрями.

Забирали её Миша и Анна Тимофеевна. Свекровь поменяла свой дом на другой, поближе к сыну с невесткой, чтобы Оленьке помогать. И каждый день, она как на работу бежала к внучке и к Оле. Лучшими подругами стали они за год, пока малышка подрастала. И так они мило общались, так секретничали вдвоём, что и водой не разольёшь их дружбу. И Оле стало теплее.

Не было у неё никогда вот такой мамы, хоть и чужой, но мамы...

*Людмила Логунова.*

На остановке
(Люди, звери и другие животные)
На автобусной остановке возле магазинчика в грязных лохмотьях сидел мужчина. Он сутулился, от чего казался ещё меньше, чем был. Ноги его в обмотках висели над землёй. Пытаясь застегнуть верхнюю пуговицу непослушными опухшими пальцами, мужчина ёжился - ночью выпал первый снег. Пуговица поддалась и, зацепившись за петлицу, стянула ворот. Мужчина поднял воротник, втянув голову, от чего старая кроличья шапка съехала на лоб.
К остановке подходили люди, но держались в стороне от дурно пахнущего грязного человека. Он же словно высматривал что-то или кого-то...
К остановке решительным шагом направлялся мужчина лет сорока. Остановившись на краю тротуара, он похлопал себя по карманам и извлёк пачку сигарет. Закурил.
- Закурить, друг... Не будет?- раздалось у него за спиной. Обернувшись, увидел старика, поморщился:
- Уйди, бомж.
- Ну нет, так нет... Чего шуметь-то,- пробормотал старик и мелкими шажками направился на свою скамейку.
- Ползает здесь, дармоед. Чем попрошайничать лучше на работу устройся!
- Да я-то,- дед было обернулся для ответа, но махнул рукой и возобновил свой путь к месту обитания.
- Вы, молодой человек, достаточно резки в своих оценочных суждениях. Думаю, не стоит рассуждать так категорично,- пожилой мужчина в круглых очках, с тростью и кожаным портфелем огладил седую бородку клинышком и поправил очки.
- А вы не лезьте. Вас это не касается.
- Касается. Очень даже касается. Потому что я знаю этого человека. Вам же он незнаком.
- Ну знаете и что? Лень и алкоголь превращают мужика в ничтожество. Хочет курить, пусть идёт работать.
- А знаете, ведь он работал. Мы вместе работали. В больнице. Он был замечательным хирургом. Про таких говорят "от Бога".
- Вы тоже хирург?
- Да, но он лучший.
- Вы же не выглядите как он.
- Я не жил его жизнью...
- Жизнь у всех разная. Что такого может случиться, чтобы потерять человеческий облик? Есть семья, есть друзья, есть сотрудники. Вот Вы, например. Почему не помогли ему?
- Мы помогаем. Как можем. И он, как может, принимает нашу помощь. И семья у него была. И сын... Сын погиб. Они с женой это пережили, как смогли. Попробовали жить дальше. Он с головой ушёл в работу... А потом заболела жена. Тяжело. Рак. Мы всей больницей собирали средства. Лечили здесь. Но потом оказалось, что этого недостаточно. Он стал рассматривать лечение за границей. Чтобы оплатить переезд, лечение, пребывание, он продал всё. Понимаете? Всё.
- Ну, это же его выбор... Он так решил,- мужчина покрутил в пальцах потухшую сигарету.
- Да. Вы правы. Но что бы выбрал каждый из нас в этой ситуации?
- Тут сложно... Им денег не хватило?
- Денег-то хватило. Времени не хватило. Когда все проплаты были сделаны и куплены билеты, она умерла. А он остался. Мы похоронили её за счёт больницы.
- А деньги?
- Деньги уже ушли. Их можно было бы вернуть. Не сразу, но можно. А он решил перечислить их насчёт мальчика с таким же диагнозом, там, за границей. Мальчик поправился... А он ушёл на улицу. И Вы правы, это его выбор. Мы пробовали остановить. Даже подобрали комнату в коммуналке. Нет, не захотел. С работы ушёл... Теперь здесь.
- Пьёт?
- Нет, что Вы! Он всё время здесь. Мы помогаем едой, вещами. В морозы он идёт к дачам, там и согреться и заработать охраной можно. Летом уговариваем прийти помыться, постираться.
Оба мужчины посмотрели в сторону скамейки. Дед в лохмотьях раскладывал перед собой на мятую тряпицу нехитрые пожитки: кусок хлеба и пара сосисок. Из магазина напротив продавщица вынесла ему стаканчик чая. Из-под скамейки вылезла дворняга и завиляла хвостом, за что тут же получила одну сосиску. Дед что-то бубнил, прищёлкивая языком.
Мужчина лет сорока, выбросил смятую сигарету, подошёл к деду:
- Держи, отец,- протянул пачку сигарет.- Кури... Я после работы ещё зайду. Ты извини. Я ж про тебя и не знал ничего.
- Да, да,- закивал тот головой.- Заходи, заходи.
Елена Арабаджи
6.07.2021

Неожиданный урок
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Шестиклассники одной сельской школы на первом уроке писали контрольную по математике. Учительница внимательно наблюдала за процессом.
Вдруг дверь тихонько отворилась, и перед ребятами, которые тут же подняли глаза от тетрадей, медленно показалась сковорода. Помещение мгновенно наполнилось ароматом яичницы, поджаренной на шкварках (это кусочки сала ‒ если кто не знает).
– Алешенька, ты здесь? – это следом за сковородкой перед изумленными «зрителями» появилась Пелагея Васильевна – баба Поля, как ее называли в деревне.
– Ой, дочка, – старушка заметила учительницу, – внучок мой, Алешенька Громов, убежал рано, не позавтракал. А дитю нельзя без еды. Нехорошо это. Ты уж не серчай, милая. Пусть поест.
Класс рухнул со смеху. Алеша вдавил голову в плечи, не зная куда деваться от стыда.
– Конечно, конечно, бабушка, пусть позавтракает, – доброжелательно сказала учительница: она не хотела обижать пожилую женщину, – Что же ты Алеша? Заставил бабушку прямо в класс тяжелую сковородку тащить. Давай, кушай быстрее. У нас контрольная, если ты не забыл.
– Да он только про шкварки сейчас думает! – рассмеялся кто-то из ребят.
И понеслось со всех сторон:
– Дитятко, жуй хорошенько!
– Хлебушка не забудь!
– Не подавись!
– Вкусно тебе?
– Леха, не чавкай!
– Вот это молотит!
Бабушка смотрела на ребят в недоумении. Не понимала, почему они вроде бы шутят, а шутки-то – злые, колючие. Может, она их чем-то обидела?
И Алешка – весь красный, не знает куда глаза девать…
«Напортачила я чего-то, – и, похоже внуку навредила», – подумала старушка. Приняла у Алеши пустую сковородку, положила в старую, видавшую виды сумку и пошла к двери. Потом неожиданно развернулась, отвесила поясной поклон и со слезами на глазах проговорила:
– Детки милые, простите меня…
Все мгновенно замолчали. Бабушка ушла, а в классе продолжала стоять звенящая тишина.
– Чего это она?
– Мы поговорим об этом на классном часе, – учительница посмотрела на часы, – а сейчас заканчивайте контрольную.
После звонка ребята подошли к Алеше:
– Слушай, за что твоя бабка прощения просила? Ведь все так весело получилось с этой сковородкой.
– Не знаю. Вообще-то она часто прощения просит. Все время думает, что в чем-то перед всеми виновата…, – смущенно ответил Алеша и вышел из класса.
– Странная…, – подытожил кто-то.
– Ничего не странная, – неожиданно вмешалась учительница. – Вы же знаете, что Пелагея Васильевна одна растит Алешу. Он для нее – свет в окошке.
Конечно, она беспокоится за единственного внука, готовит для него, за здоровьем следит. А как иначе? Вот в таких важных мелочах и проявляется любовь.
Живут они рядом со школой. Вы заметили, что Алеша часто приходит раньше всех? Иногда ему сторож дверь открывает.
Вас еще нет, а он уже доску натирает, класс проветривает. Для всех старается, понимаете?
А вы сегодня так зло над ним посмеялись! Ему ведь и так неудобно было…Добрее надо быть друг к другу, ребята, внимательнее…
***
Уроки шли своим чередом. Ребята уже не подшучивали над Алешей. Они смотрели на него совсем другими глазами. Да и вообще: день проходил необычно. Никто не носился, не кричал, не дергал девчонок за косички. Все будто замерли и обдумывали то, что произошло утром.
Перед глазами стояла маленькая, седая старушка. Она вытирала слезы, а потом склонялась перед совсем юными мальчишками и девчонками, прося прощения.
Последним уроком был классный час. Все знали, о чем пойдет разговор.
Пришла классная, все встали.
– Садитесь…, – ответила на приветствие учительница. Сегодня мы поговорим о доброте, любви к близким, о том, как важно заботиться друг о друге…
В этот момент дверь тихонько отворилась… В класс, как и утром, несмело вошла бабушка Поля со своей огромной, старой сумкой.
– Деточки мои, я все поняла! – ее глаза сияли от счастья. – Ох и прав был Алешка, что краснел, да глаза прятал! Как же я про вас про всех не подумала? Притащила яичницу любимому внуку! Заставила есть в одиночку! Вы простите меня, милые! Мы сейчас все исправим!
В полной тишине Пелагея Васильевна достала из своей необъятной сумки огромный сверток.
Сначала сняла с него теплый кожушок, потом пуховый платок, несколько слоев старых газет и, наконец, все увидели… круглую большую кастрюлю. Бабушка Поля поставила ее на учительский стол и заговорщицки шепнула учительнице:
– Ну, милая, командуй! Только не обожгись – горячо.
Классная подняла крышку и ахнула как девчонка:
– Ребята, это же драники!
– А вот тарелка и сметанка, – поддакнула бабушка, доставая из сумки блюдо и целую банку домашней сметаны.
Что тут началось! Ребята уплетали драники за обе щеки, облизывали пальцы, шутили, смеялись. Всем было так хорошо, что не хотелось расходиться…
– Пелагея Васильевна, спасибо вам большое! Как же вы столько драников нажарили, столько картошки натерли? – спрашивали ребята. – Устали, наверно?
– Да что вы, милые! Это ж такая радость – ближнему послужить…, – отвечала старушка, утирая, теперь уже, слезы счастья.
– Ну что ж, ребята, мне к этому добавить нечего, – улыбнулась учительница, – урок окончен…

ПОД УТРО

Пряхин приехал с работы домой трезвым и голодным. Жены, обычно возвращавшейся из своего офиса на час раньше и успевавшей к появлению Стаса разогреть ужин, дома в этот раз почему-то не оказалось. Пряхин включил телевизор и, меланхолично жуя кусок копченой колбасы, который нашел в холодильнике, бездумно уставился на экран. Там шло очередное постановочное судебное заседание с неискренними переживаниями участников процесса, на которых сердито стучал деревянным молоточком тучный брюзгливый судья в траурной мантии.

А Вика все не возвращалась. Странно. Такого за ней не водилось. Никогда. Прождав еще с полчаса и сломив таки мужескую гордыню, Пряхин сначала набрал Викин мобильник. Тот молчал. Потом он позвонил в офис, в котором Вика числилась каким-то там менеджером. Кажется, рекламным. Трубку никто не брал. Наконец, в ней послышался раздраженный старушечий голос:
- Ну и чего ты все звОнишь да звОнишь? Нет тут никого.
- Как нет? А где все? – тупо переспросил Пряхин.
- По домам разбежались. Еще пару часов назад. Пятница же, святое дело, - глумливо прохихикала бабуля. – Ладно, не мешай мне, я пошла дальше убираться.

Пряхин растерянно положил трубку на рычаг. Выходит, рабочий день жены закончился уже три с лишним часа назад. Куда же девалась Вика? Может, к матери своей зачем-то заехала? Но тогда бы она позвонила обязательно! А вдруг с ней что случилось? Машина там сбила или хулиганы напали?
Пряхин, забыв даже о том, что он голоден, стал нервно накручивать диск телефона. Он все же позвонил сначала к теще, но та обеспокоено сказала, что Вики у нее нет. Пряхин как мог успокоил ее, пообещав незамедлительно сообщить, как только Вика обнаружится. Потом обзвонил все больницы их, в общем-то, немаленького областного города, все морги, страшно оскорбился на милицию, когда ему ехидно посоветовали: «Сидите и ждите. Нагуляется и сама придет. А не придет – тогда к нам. Но не раньше через три дня».

Был у Стаса еще номер подруги Вики, но та сказала, что не знает, где Вика. Пряхин растерянно посмотрел на время. Шел уже второй час ночи. А жена, его тихая и верная жена, все не объявлялась, ни под каким видом. Ни живая, ни мертвая. Ни трезвая, ни…И тут Пряхин даже сквозь бормотание телевизора расслышал чью- то неуверенную возню ключом в замке в двери прихожей. Дверь явно кто-то пытался отпереть, но у него это не получалось.
Пряхин щелкнул внутренним запором и дверь, наконец, распахнулась. А за ней оказалась она, жена Стаса, Вика Пряхина, нерожавшая еще красавица тридцати лет от роду. Но в каком виде! Разлохмаченная, растрепанная, пошатывающаяся, с идущим от нее сильным запахом алкоголя и табака…

Скорее растерянный, чем разгневанный, Пряхин посторонился, пропуская жену в дом. Вика процокала на подламывающихся каблуках, оставляя за собой грязные следы на полу, в гостиную и плюхнулась на диван.
- Н-ну и что, п-подумаешь, жена немного задержалась на работе! – развязно выговорила она заплетающимся языком, предвосхищая вопрос начинающего багроветь от злости Стаса. – И… ик! Имею право!
- Ты где была? Я все телефоны оборвал! – неожиданно даже для себя противным фальцетом взвизгнул Пряхин.
- Г-где была, т-там меня уже нет! – все еще явно напрашиваясь на скандал, захохотала Вика.

- Я тебя сейчас убью, дрянь! – затрясся от злости Стас и даже подскочил к дивану и замахнулся на жену.
- Ну, бей, бей пьяную беззащитную женщину! – вызывающе подалась грудью навстречу разгневанному и, похоже, обманутому мужу Вика. – И нечего т-так орать! Я всего лишь к подружке зашла. Н-ну, выпили мы с ней немного, покурили, поболтали о том, о сем. А что, н-нелья? Могут я разок посидеть с друзьями после на… напряженного трудового дня.
- Это у какой же подружки ты была? – смутно улавливая в происходящем между ним и Викой диалоге до боли знакомые нотки, повороты и даже целые фразы, но еще толком не осмысливая их, с подозрением прищурился Стас. – Небось, у Наташки?

- Н-ну да, у Наташки, - тут же попала Вика в ловушку. – Слушай, И.. Игорек, кончай задавать дурацкие вопросы. Пойдем лучше, вы…выпьем, да в постельку.
- К-как ты меня назвала? – теперь заикаться начал уже Стас.- Какой еще Игорек?! А чей это рыжий волос у тебя на плече, а?!! Игорька, да?
- Д-да какой там еще Игорек! – пренебрежительно махнула рукой Вика. – Он никакой. И ты никакой. Все вы, мужики, ни…никакие! А Игорек, между прочим, лы… лысый. И вообще, помоги лучше жене раздеться. Я так устала, и спать хочу. А все расспросы за…завтра!

Поняв, что от Вики сегодня ничего добиться не удастся – такой она была пьяной, - Пряхин, скрипя зубами, помог ей раздеться и уложил на диване. Потом принес подушку и сердито подсунул ее жене под голову, набросил плед.
- Ну, спи, спи! – пробормотал он, удивленно разглядывая открывшуюся ему сегодня совершенно с неожиданной и далеко не самой приятной стороны, негромко посапывающую под пледом жену. – Завтра поговорим. Еще как поговорим!

Потом он ушел на кухню, поставил чайник, закурил и погрузился в тягостные размышления. Черт, неужели Вике так надоели его последние нередкие загулы с друзьями, постоянные задержки на работе с его невразумительными потом объяснениями, ее слезами и увещеваниями насчет «когда же ты угомонишься?», что она решила ответить ему той же монетой? И как ее вразумить не поступать так дальше, если он сам-то совершенно отбился от Викиных рук.

Вика и рожать-то от него не хочет – говорит, не желает оставаться одна с ребенком на руках. Дескать, при таком образе жизни Стаса они все равно рано или поздно разведутся. А тут впору самому подавать на развод, после такого Викиного финта. Если она войдет во вкус, ее же потом будет просто не остановить. Ну, не бить же ее? При всем своем нигилистичном отношению к семейным обязанностям Стас все же продолжал любить жену и руки на нее никогда не поднимал. И не поднимет. Тогда что остается?

Тяжко вздохнув, Пряхин сходил за мобильником, вернулся с ним на кухню, прикрыл за собой дверь и набрал номер своего закадычного дружка Вована Кутышева. Телефон долго молчал. Наконец в трубке послышалось недовольное:
- Стас, у тебя, что крыша съехала? Ты посмотри, который час!
- Это, Вован… ты вот что, - негромко сказал Пряхин. – Ты меня извини. Но в сауну завтра сходи без меня, ладно?
- Как это без тебя, как без тебя? – растерянно зашептал Вован. – Все же было решено. Нас двое, и бабцов две штуки заказано. Ты что, кайф мне обломать хочешь, да?

- Наоборот, - сказал Пряхин. – Все же тебе одному достанется.
- Нет, я не понял, - не сдавался Вован. – Ты почему это соскочить хочешь, а? Так дружбаны не поступают. Я вот, например, уже подготовил свою, что мы с тобой на рыбалку завтра едем. Вернее, уже сегодня. А ты что, а?
- Не хочу я больше на такую рыбалку, - буркнул Стас. – Мы с Викой завтра идем в этот… как его… в зоопарк. Или нет, в кино… Да какая разница, на фиг! Я выходные решил с женой провести, и все тут. Имею право!
- А я? – жалобно спросил Вован. – Мне что, тоже свой выходной испортить, что ли?
- Как хочешь, - жестко сказал Пряхин. – Пока!
И он захлопнул мобильник.

Вика в это время, накрывшись пледом с головой, думала: «А не переиграла ли я?». Но тут она вспомнила ошеломленное и даже испуганное лицо Стаса, и решила: «Нет, в самый раз. Должно сработать!». И заснула по-настоящему…

Марат ВАЛЕЕВ.