Синенькие
Елена Савранская
- Синенькие. Полкило. Нет, килограмм. Дети придут, сделаю икру. Почем ваши синие?
- 25.
- 2 по 5? А полкило?
- Что вы мне даете?
- Что я вам даю? Я вам даю приличную цену, а вы мне даете повод посмеяться. Десять?
- Пятнадцать.
- Мне вредно.
- Мне тоже. Грузчику дай, хозяину дай, за место дай. А сквозняки?
- Давайте по двенадцать. Кило. Та-ак, что там у нас дальше по списку?  Кура. Кура на бульон. Галочка, как сегодня покупатель? Мне нада курочку.
- Вам сегодня оно не надо. Приходите завтра.
- Галочка, дай вам бог здоровья, но курочка нужна сегодня.
- Аля! - Через весь ряд голосом, от которого притихает базар и  снимаются с места жирные базарные голуби – У тебя Та курица еще есть?
- Есть!
- Идите к Але.
Свои продавцы – это великое счастье. Подходишь к своему продавцу и  говоришь: «мне надо». А она – она же не может сказать, что оно сегодня  второй свежести, ей же тоже надо продавать, она так строго: «вам сегодня  это не надо!». И вы идете себе дальше успокоенные. Вам не надо, а  другим – надо. Да, нечестно. А что вы хотите? Базар.
Зелень! Зелень! Зелень!
Справа укроп, кинза, лук, слева – обмен валют по рыночному курсу. Или по базарному?
- Мне все, что есть по пучку, только без воды.
Дальше что? Дальше яйца. Домашние яйца они такие – разные. Какое у курицы настроение, такие и яйца.
- Маша, как у вас яйца?
- Есть немного.  А как ваши дети?
- Чтоб они мне были здоровы. Она мне говорит: мама, мы со Славиком женимся. В среду
- Я говорю: нет.
- Почему нет? Чем вам не нравится Славик?
- Славик мне нравится. Мне не нравится среда.
- Нормальный день.
- Какой нормальный день? Самый нормальный день для базара – четверг.  Это купить. Потом приготовить – это пятница и суббота. Я им говорю:  женитесь себе в воскресенье, я вам слова не скажу. Обиделась. Какой  базар? Какое готовить? Мы пойдем в кафе. Она что, сирота? У нее что,  мамы нет? Какое кафе? Я тоже обиделась. Дайте мне два десятка. Только  посвежее. Что такие мелкие?
- Вам посвежее, или покрупнее?
- Я поняла.
Дальше что? Орехи. Изюм. Чеснок. Специи. Кабачки. Дети придут, сделаю икру. Нет, сделаю фаршированные.
- И почем кабачки? А дешевле?
Сметана. Это не сметана, это издевательство. Нет моей Даши, сметану я  сегодня брать не буду. Грибы. Масло. Зелень… нет, зелень взяла. Рыба.
- Рыба! Рыба! Рыба! Быстро! Быстро!
- Что быстро?
- На автобус опаздываю. Очень быстро. Сколько?
- Кило, полтора. Рыба какая-то вялая.
- Она в обмороке. Отдаю почти даром.
Бронзовая мадам Стороженко стоит с бычками наперевес. Пришедшая в себя рыба нервно бьет хвостом. Полные сумки оттягивают руки.
А дети надумали жениться. Куда им жениться, она еще совершенно не умеет  «делать базар». Надо будет провести ее по базару и показать своих  продавцов. Как это делала мама. Как до нее – бабушка.
Корпуса перестраивали, продавцы менялись, покупательницы приходили и уходили, базар – оставался.
Он один такой – Привоз, называется.
Так, что там еще по списку?
(P.S. "Синенькими" в Одессе называют баклажаны)

*ПОСТОЯЛЕЦ.*

У портфеля оторвалась лямка. А ведь Димка в тот день даже им не дрался, не то что на портфеле с горки во дворе старого детского сада кататься. Она сама оторвалась. Этот портфель мама ему купила в прошлом году, когда он пошел в первый класс. Красивый, с ракетой, будто настоящий, космонавтский. Димке было его так жалко, что слезы сами катились из глаз.
Хорошо, что мама сегодня трезвая, может, зашьет. Ругаться она не будет, Димка знал, что мама его любит, даже, если и выпьет. Он сам себя ругал за то, что не сберег портфель - ругал и плакал.

Димка шел по улице своего поселка и вдруг увидел на старой скамейке пожилого мужчину, хорошо одетого, с большой сумкой. Мужчина сидел, сжав ладонями голову и вздрагивал. Неужели он тоже плакал? Димка даже забыл о своем горе, он остановился возле мужчины и вдруг, сам не зная зачем, дотронулся до него:

- У меня лямка от портфеля оторвалась, а у Вас? - сказал мальчик.

Мужчина поднял голову и посмотрел на него красными от слез глазами. Он наморщил лоб, явно не понимая, о чем ему говорит Димка. Но потом разглядел, что мальчик тоже мокрый от слез и грустно сказал:

- А меня дочка из дома выгнала.
- Как так выгнала? – Димка вытаращил глаза, - Вы же не собака. Человека нельзя взять и выгнать. Тем более дочка! Она Вас, что, не любит совсем или ее ведьма заколдовала?
Мужчина пожал плечами. Ему очень понравился это мальчишка. Было видно, что у него доброе сердце.

- И Вам некуда идти? – Дима с серьезным видом сжал губы и махнул рукой. - А пойдемте к нам. Я с мамой живу. Дом у нас большой, а комнат
целых четыре. Мама у меня хорошая, только пьет иногда. Но это только после того, как папка опять придет и поругается с ней. Он с нами уже давно не живет, но часто приходит. Сначала напоит ее, а потом требует, чтобы мама наш дом продала и ему денег дала. А дом этот всегда мамин был, она в нем выросла. Вот мама и не соглашается. Только потом она еще неделю плачет и пьет, даже на работу не ходит. Пойдемте, я с ней поговорю, я уже не маленький.

Мужчина колебался, видно было, что он хотел пойти с мальчиком, но боялся оказаться в неловком положении. Хотя, в более неловком, чем он оказался сегодня, уже точно не окажется.
Мужчину звали Павел Андреевич, ему было 52 года. В прошлом он был военным, теперь уже на пенсии.

Первый раз женился Павел Андреевич рано, еще перед службой в Армии. Дочка родилась через полгода после того, как его призвали. Павел счастлив был, мечтал скорее на малышку посмотреть. Но жена его не дождалась, уехала в город с любовником и сразу подала на развод. Когда Павел узнал об этом, то остался на сверхсрочную. Поступил в военное училище, потом в Академию. Так и прослужил почти до пятидесяти лет.

Был женат еще раз, но недолго. Думал, вторая жена отогреет его сердце. Но она оказалась не лучше первой. Развелся он, узнав про первую же ее измену, и больше не женился.
Выйдя на пенсию, купил квартиру в Подмосковье и зажил было скучной холостяцкой жизнью.

Но два месяца назад ему неожиданно позвонила его дочь - Таня. Сказала, что долго его искала и только случайно узнала его номер телефона.
Павел Андреевич был очень рад услышать голос дочки, ведь он так ее никогда и не видел. Узнал, что она замужем, живет в большом хорошем поселке под Владимиром, что у него есть внук и внучка.

Дочка стала уговаривать его переехать к ним в поселок. Говорила, что всегда по нему скучала, мечтала жить вместе. Расхваливала поселок, говорила, что рядом с ее домом продается другой большой добротный дом со всеми удобствами. Предложила продать квартиру и купить его. Только нужно поторопиться, пока другие покупатели не нашлись.

Павел Андреевич решил ехать. Очень уж ему хотелось рядом с дочкой и внуками жить. Продал он свою квартиру, переслал дочери деньги, чтобы она дом выкупила, отправил кое-какие вещи на адрес дочери и поехал к ней, в тот самый поселок под Владимиром.

Приехал, нашел ее дом, но дочь его даже на порог не пустила. Начала кричать, что он подлец, бросил ее маленькую, променял на службу и других женщин. Павел Андреевич пытался объяснить Татьяне, что это мама увезла ее к другому мужчине, на что дочь даже завизжала от злости, мол, пусть не врет, мама ей все рассказала.
Самой Анны уже не было в живых, поэтому ничего Павел Андреевич доказать дочери не смог. Когда он спросил о деньгах и новом доме, Татьяна фыркнула, что это его плата за ее несчастное детство и захлопнула перед ним дверь. Еще и крикнув изнутри, что вызовет полицию, если он не уйдет.

Павел Андреевич не знал, что ему делать - он заплакал. Почему жизнь так к нему несправедлива? Он же мечтал о куче детей, о нежной, заботливой жене, о семье, дружной, большой. Где это все? Он шел куда-то, потом присел на лавочку, с силой сжал ладонями виски и застонал.

Сколько он просидел так, неизвестно. Но вдруг он почувствовал чье-то прикосновение, и кто-то что-то сказал про лямку от портфеля.
Когда мужчина посмотрел на мальчика, стоявшего перед ним, то увидел, что тот тоже плакал. Павел Андреевич почувствовал в мальчишке родственную душу и поэтому честно ответил, что его выгнали.
И вот теперь он колебался: с одной стороны, больше ему некуда идти, а с другой, это было как-то нелепо, то что ребенок зовет его к себе жить.
Но Димка решительно взял мужчину за руку и потянул за собой.

Димкин дом оказался довольно большим, но явно неухоженным. Видно было, что здесь не хватает мужской руки. Калитка перекосилась, в углу двора навалены какие-то камни. Входная деревянная дверь обита уже сильно потрепанным дерматином.

- Мама сейчас на работе, придет поздно, но Вы не бойтесь, она Вас точно не выгонит, я знаю. Она у меня хорошая. Пойдемте, я Вас покормлю, мама вчера борща наварила. Она всегда много готовит после того, как протрезвеет. А Вы мне все расскажете, ладно? Должен же я знать, что мамке говорить.

Дима открыл дверь, с грустью вздохнул, поставив свой порванный портфель в прихожей, и повел гостя на кухню.
Павел Андреевич оглядел дом и как-то успокоился. Здесь было уютно и хорошо. Просто хорошо. Будто он вернулся домой из очень дальней и долгой поездки. Он даже представил маму Димы, худенькой, с короткой стрижкой и большими синими глазами. Он не знал, почему именно такой, может, ему так хотелось?

Через полчаса, поев вкусного борща, и коротко рассказав о своей беде, Павел Андреевич спросил у Димки какой-нибудь инструмент и пошел чинить калитку. А мальчик с важным видом давал советы и придерживал доски.

- Димка, ты где работника нашел? – вдруг услышали они звонкий голос.
Павел Андреевич резко обернулся и замер. Перед ним стояла женщина лет тридцати, именно такая, как он себе и представлял. Невысокая, примерно ему по плечо, худенькая, может, даже слишком, со светлыми короткими волосами, а главное, она смотрела на него большими синими глазами. Смотрела немного грустно и в тоже время с улыбкой.
Мам, это Павел Андреевич, - затараторил Дима. - Представляешь, он квартиру продал и своей дочке деньги выслал, чтобы она ему здесь дом купила. Приехал, а она его выгнала. И деньги назад не отдала. Можно, он у нас поживет, у нас же есть свободные комнаты?
- Как выгнала? Дочка? – ужаснулась женщина, всплеснув руками. - Конечно, можно, пойдемте, я Вас борщом накормлю.
- Да я уже накормил, - с довольной улыбкой до ушей сказал Димка и повернулся к Павлу Андреевичу. - Я же говорил, что у меня самая лучшая мама!

Марина, мама Димы, выделила гостю дальнюю комнату, чтобы ему никто не мешал. Павел Андреевич пообещал хорошо платить за постой, но Марина отмахнулась, мол, живите, сколько хотите, а поможете по дому и на том спасибо. Он с радостью согласился. И на следующий же день взялся за ремонт. Деньги у него кое-какие еще остались, да и пенсия была неплохая, так что на материалы он не скупился.

Отремонтировал забор, подлатал крышу, взялся за сарай. Марина сказала, что кур бы нужно завести, а посадить их некуда. Бывший муж умел обращаться только с ложкой да рюмкой.
Димка гордый ходил, конечно, это же он такого постояльца нашел! И портфель Павел Андреевич ему починил, и как помощника его все время нахваливает. Мама, вон, веселая стала, готовит все время что-то вкусное. Про пирожки вспомнила, с капустой, она их уже года два не делала. Даже глаза подкрашивать начала. Непонятно только, зачем? Она же в теплице у фермера местного работает.

А Марина, и правда, похорошела. Закинула подальше рваные потертые халаты, достала новый, отложенный на какой-нибудь праздник. Сходила в парикмахерскую, даже тушь с помадой купила. А причина-то в постояльце. Мужчина он хоть и старше на двадцать лет, но подтянутый, сильный, такого в поселке и среди молодых не сыскать. А главное, человек хороший - сразу же видно. И с Димкой друзья стали - не разлей вода. Марина даже завидовала сыну, ей тоже хотелось вот так, вместе с Павлом Андреевичем что-то делать. Но стеснялась очень.

Пока не явился Сергей - бывший муж. Он пришел поздно вечером, когда Павел Андреевич уже отдыхал в своей комнате.
Сергей без стука зашел в дом, поставил на стол бутылку и крикнул:
- Тащи закуску, пить будем, женушка! Соскучился я!
- Я тебе не жена, - дрожащим голосом, сказала ему Марина. - И пить больше не буду. Уходи.
- Чего?! – удивился Сергей, и криво усмехнулся. - Уж не старик ли, нахлебник, тебя научил? Где он, я сейчас ему морду-то набью!

Он вскочил и побежал по дому, заглядывая во все комнаты. Забежал в дальнюю и пропал. Марина обняла испуганного сына и замерла в ожидании. Она боялась заглянуть в комнату постояльца. Но через минуту громко расхохоталась.
Павел Андреевич вывел оттуда ее бывшего мужа за ухо, как нашкодившего мальчишку.

Сергей тихо стонал, а Павел Андреевич приговаривал:
- Скажи спасибо, что я сегодня добрый. Придешь еще раз с бутылкой, обидишь Марину, сниму штаны и ремнем отхожу. А потом всем соседям расскажу. Хочешь?
Сергей морщился от боли и мотал головой. Выскочив из дома, он погрозил кулаком, но увидев грозный взгляд Павла Андреевича, быстро развернулся и ушел, хлопнув калиткой.

Марина засмеялась, подошла к постояльцу и поцеловала его в щеку:
- Спасибо, всегда мечтала, чтобы за меня кто-то заступился. Думала, уж не встречу такого мужчину.
- Да и я уж не надеялся встретить такую милую красивую женщину. Всю жизнь ждал, а встретил, наверно, уже поздно.
- Поздно? – испуганно охнула Марина. - Почему?
- Так, вроде, старик уже, - пожал плечами Павел Андреевич. - А ты такая молодая. Нужен ли я тебе такой?
- Нужен, очень нужен! – прошептала Марина и прижалась к его груди.
Павел Андреевич счастливо улыбнулся и мягко обнял ее и Димку.

А Димка почесал затылок и подумал:
"Это я что, сам себе нового папку нашел? Здорово! Завтра Юрке расскажу. Пусть тоже поищет. Может, и себе такого же хорошего найдет."

*Мария Скиба.*

Есть у меня знакомая женщина. Она обычная была и жизнь у неё была ничем не примечательная: работа, дети, муж. Дети повзрослели, разъехались. Муж спился, стал Нину обижать, оскорблять, она плакала. Дети звали к себе и Нина ездила к ним, но! только в гости, на недельку и не больше. У них свой мир, своя семья. Да, конечно, все друг друга любят, но жить нужно отдельно. С мужем развелась, но жили в одной квартире. Снять другое жильё - не прожить, слишком маленькая пенсия. И тут одна знакомая предложила ей пожить на своей даче: домишко крошечный, без отопления, участок зарос травой, но зато сама себе хозяйка. А самое главное - на участке есть банька и сарай с дровами.
Нина подумала: хоть лето, но пожить спокойно, не слышать унижений от мужа, не бояться, что в голову полетит очередная оплеуха. За это время может какая работа подвернется и можно будет снять себе жильё. Знакомая эта и отвезла туда, на заброшенную дачу, Нину с большой сумкой вещей.
В первое же утро, выйдя босиком на крыльцо и слушая громкое пение радующихся наступающему дню птиц, она почувствовала себя счастливой. Совсем недалеко был пригодный для купания пруд и Нина стала там купаться. В домике навела порядок, отмыла окна, повесила простенькие занавесочки, которые нашла в стареньком шкафу. Покупала недорогие продукты в местном магазинчике, но готовила на плитке наивкуснейшую еду.
Дело в том, что у Нины была своя изюминка: она обожала различные приправы, пряности и травки, знала их свойства, особенности и привезла всё это богатство с собой на дачу в большой коробке. И простой рыбный супчик из путассу у неё получался такой вкусный и ароматный, что запах манил к кастрюльке ещё от порога. Наверное, именно этот запах и привлек к Нининому домику бездомного облезлого кота. Вечером, возвращаясь с пруда, она увидела его на своём крыльце.
- Вот и встретились два одиночества, - пропела Нина и вынесла коту мисочку с супом. Кот, без лишних уговоров, всё съел, облизнулся и остался у Нины жить.
Наведя порядок в домике, Нина принялась за участок, вскопала небольшие грядки, посадила всего понемножку: морковку, лук, петрушку. Вычистила кустики смородины и малины, обрезав старые сухие ветки. Кот Василек ходил за хозяйкой по пятам: и в магазин, и на пруд, и спал рядом, утыкаясь носом ей в щеку. Жизнь налаживалась...
Однажды вечером, возвращаясь после купания, Нина увидела недалеко от участка машину. Машина черная, крутая.
- Наверное, очень дорогая, - подумала Нина. Когда проходила мимо, из машины вышел мужчина и спросил, нельзя ли поблизости набрать чистой воды?
- Пожалуйста, заходите, - пригласила Нина, - во дворе есть колодец.
Оказалось, что мужчина был на рыбалке на местном озере, едет обратно, а тут колесо лопнуло. А запаски нет, не позаботился. Вот, позвонил своему водителю и теперь ждет его с новым колесом. Нина, пригласила мужчину в дом, предложила поужинать. Михаил Васильевич с удовольствием согласился и она налила ему тарелочку куриного супа. А тот оторваться от тарелки не может, добавки попросил.
- Вы всё так вкусно готовите? Всё умеете? - спросил Михаил Васильевич, облизывая ложку.
- У меня к вам предложение! Может вы согласитесь готовить для меня. Я живу в городе, живу один, буду вам платить. А за продуктами вас мой водитель будет возить и в город тоже будет он привозить. Хотя бы два раза в неделю. Я хорошо вам платить буду.
И Нина не отказалась. А что, готовить она любит и готовит всегда с душой. Что она, одного мужчину не накормит, что ли?
И Нина стала Михаила Васильевича кормить. В понедельник и в пятницу, водитель Коля, увозил хозяина на работу, а потом забирал Нину и Василька (без кота никуда!) и они ехали на большой рынок, где закупали всё необходимое.
А потом Нина готовила, нет, не готовила - творила шедевры! Большая, но уютная кухня была заполнена всевозможными комбайнами, блендерами и миксерами. На плите в большой кастрюле томился борщ, в духовке запекались большие куски рыбы, в глубокой миске, под полотенчиком поднималось воздушное тесто из которого потом выпекались такие же воздушные плюшки. Не только по кухне, по всей квартире летали умопомрачительные запахи любимых Ниной приправ, сопровождавших приготовление каждого блюда.
Василек всё это время, обычно, лежал тут же, в кухне, на маленьком диванчике и спал. В конце "рабочего дня" ему доставались рыбные хвосты или мясные срезки.
Через две недели, приехав в квартиру Михаила Васильевича, Нина увидела в кухне на столе большой букет с запиской "Ниночка, теперь я люблю возвращаться домой!" Рядом лежал конверт с первой зарплатой. Нина, убирая конверт в сумочку, подумала: теперь можно будет и жильё себе поискать осенью, когда на даче будет уже холодно.
Свежие букеты теперь появлялись к каждому Нининому приезду. А однажды, в пятницу, вернулся пораньше сам хозяин и они вместе пили чай с ароматными ватрушками, а потом Михаил Васильевич сам увез Ниночку с котом (куда же без него!) на дачу и пригласил в выходные на рыбалку. И она согласилась. И Василек с ними поехал, они его рыбой кормили, а сами всё время шутили и смеялись. Ну, как дети!
А осенью Ниночка вышла за Михаил Васильевича замуж. Уезжая насовсем из маленького дачного домика, Нина взяла только большую коробку с приправами и кота. Ну, а что ещё нужно для счастья?!
Из сети 🖲️

После прочтения рассказа вспомнился фильм "Впервые замужем".

Таисия Павловна спешила по широкой сельской улице, прижимая к груди пакет со свежими булочками.
- Теперь, на неделю хватить, - думала она, - удачно я к Гавриловне зашла. Успели к автолавке.
Бабушка искренне радовалась, что удалось купить еще теплую сдобу. Конечно, она покупная, не домашняя, но заводить тесто ради нескольких булок не хотелось. А больше-то ей не осилить.
- Вот если бы сынок был жив.
Старушка уже закрывала калитку дома, когда услышала за спиной негромкий голос.
- Здравствуй, мать.
Вздрогнув от неожиданности, Таисия Павловна медленно оглянулась. Ее буровил глазами невысокий, небритый мужик лет сорока пяти.
Таисия Павловна нахмурилась, лицо мужика ей было совершенно незнакомо.
- Мать, ты глухая, что-ли? Починить чего не надо? Любой мелкий ремонт делаю.
Она будто очнулась. Конечно, у одинокой старухи всегда найдется, что подлатать во дворе. Живет то одна.
Но, уж больно лицо у мужика было подозрительное.
- Пусти такого к себе - беды не миновать.
Она уже было отвернулась, собираясь нырнуть в спасительную тишину дома. Но остановилась запнувшись. Мужик то не милостыню просил, а работу сделать предлагал. Честным трудом на хлеб зарабатывает.
Обреченно махнув рукой, побрела назад.
- Заходи, милок. Видишь, вон заборчик покосился совсем. Коль не дорого попросишь, то поправить бы.
Мужик оценивающе оглядел почти упавший плетень и кивнул.
- Много не попрошу, - кинул на лавку холщовую сумку, пошел осматривать поддерживавший забор колышек, - мне бы гвоздей, мать. Найдутся?
Таисия Павловна кивнула и посеменила к стоявшей в дальнем конце двора покосившейся сараюхе.
Толкнула незапертую дверь и махнула куда-то в темное нутро.
- Там погляди. И гвозди должны быть и инструменты всякие. От сыночка остались. Тебя как величать?
Мужик, прищурившись, вошел внутрь.
- Михаил. Ладно, разберусь.
Старушка закивала и поспешила обратно к дому. Чего под ногами путаться?
Оставшись один, Михаил осмотрелся. Увидел, сложенные у стены деревянные ящики, двинулся к ним. Лежащей рядом ветошью смел многолетнюю паутину и поднял крышку.
От увиденного внутри, он даже присвистнул. В разделенном на отсеки ящике, лежали инструменты. Рубанок, ножовка, молоток. Да все добротное такое. Советское еще, не то, что китайский, ничего не стоящий новодел.
- Сколько же сейчас все это стоит? – закралась в голову шальная мысль
Судя по тому, как аккуратно разложены инструменты, для хозяина они были, очень, дороги.
Взяв, все что нужно, мужчина вышел во двор и занялся забором.
Таисия Павловна хлопотала на кухне, поглядывая в окно на работавшего Михаила.
- Хорошо, что мужичок подвернулся, а то Ваську соседа не допросишься! – думала она.
Налила молока холодного, окно отворила:
- Миша, молочка с булочкой не хочешь?
Тот отрицательно мотнул головой, занятой работой:
- Не сейчас. Что же, Вы так двор запустили? Дети, небось, в город укатили?
Бабушка печально скривилась.
- Так нет деток то. Одинокая я.
Михаил удовлетворенно хмыкнул. Это то, что он хотел услышать. В голове мужика созрел план.
Вернувшись в сарай за очередной горстью гвоздей, он перевязал ящик с инструментами, найденной рядом веревкой. Воровато оглядываясь, выскользнул из сарая и спрятал его в лопухах у забора.
Решил, что заберет ящик, как стемнеет. Домик старухи на отшибе, никто не помешает. В заборе две штакетины болтаются, аккурат возле этих лопухов. Раздвинет и дело в шляпе.
- Зачем бабке инструмент. Да и помрет скоро, пойдет все добро прахом, - думал он.
Он быстро закончил работу и назвал старушке небольшую сумму. Бабушка вынесла деньги. Тщательно пересчитала и передала Михаилу. Тот скривился и небрежно сунул деньги в карман.
Продаст инструменты, в десять раз больше выручит. Собрался было идти, как Таисия Павловна тронула его за рукав.
- Михаил. Ты там, в сарае инструменты видел?
Мужик окаменел.
- Неужели бабка видела, как он ящик в лопухах прятал?
Отвел глаза, потупился. Стал думать лихорадочно, как оправдаться. А пожилая женщина продолжила:
- Это от сыночка моего осталось. Уже почитай лет тридцать пылится. Возьми себе. Я смотрю, парень ты мастеровой, пригодится, - потянула его за собой к сараю, - забери.
Мужчина дернулся, как от удара. Головой затряс в испуге, что воровство откроется.
- Нет, нет. Что, Вы. Инструмент там хороший. Продадите, лишняя копейка будет.
Старушка недоуменно склонила голову.
- Ну, если забрать не хочешь. Пойдем, я тебя хоть чаем напою. А то почитай весь день голодный.
Михаил торопливо кивнул и слегка подтолкнул Таисию Павловну от злополучного сарая. Ему хотелось поскорее покинуть место преступления.
Усадив гостя в маленькой чистой кухоньке. Говорливая старушка, не переставая рассказывать о сыне, выставила перед Михаилом красивую чашку в красный горох. Налила душистого чаю, пододвинула утренние булочки.
- Бери, свежие. Ой, и вареньица, сейчас положу. У меня свое из антоновки, - пошоркала к буфету.
Вытащила красивую резную вазочку и поспешила назад. Поставила перед гостем угощение и открыла старый фотоальбом.
- Вот мой сыночек. Может, знал его? Вроде, ровесники. – она показывала молодого офицера на черно-белом фото.
Михаил взял в руки затертое местами фото. Вгляделся внимательно и похолодел. Конечно, он узнал этого человека с фотокарточки!
Будто юность на него с карточки глянула. Ротный его, Серега Фадеев!!!
Тогда в Афгане, он был командиром в их саперной роте. Младший лейтенант, уже понюхавший пороха, принял под свое командование их - новобранцев, сопляков не обстрелянных. Только закинутых в чужую страну из Союза.
Узнав, что он, Михаил Акиньшин призван из соседней деревни, к себе вызвал. Расспрашивал долго про семью, про мамку, тогда еще живую, про сеструху. Интересовался, как давно Миша был в его родной Ивантеевке.
Разговорились. Серега сокрушался, что дома давно не был. Сначала училище военное, потом Афган - война. За мать свою очень беспокоился, видел ее последний раз перед отправкой. В короткий отпуск приезжал.
Друзьями, конечно, после того разговора, они не стали. Но, Серега будто взял над земляком шефство. Словно, во что бы то ни стало, хотел живым сына матери вернуть. Он ведь столько смертей уже перевидал.
Тем более, что по гарнизонам прокатилась весть, что скоро войне конец. Будут выводить войска.
В тот день, поступил приказ разминировать дорогу для колонны военной техники в узком ущелье. Начался вывод советских войск.
Их роту выкинули с вертушки на вершине перевала, ведущему к мосту через Амударью к узбекскому Термезу.
Растянувшись цепочкой, они долго спускались вниз к разбитой снарядами серой ленте дороги. Над головой висело низкое зимнее небо. На головы сыпал мелкий холодный дождь.
Возвышавшиеся с двух сторон скалистые пики, будто душили с двух сторон шедший отряд. Скрюченными от холода руками, солдаты сжимали металлоискатели и щупы. Провожатые, на коротких поводках вели замерших поисковых собак.
Они уже полчаса прочесывали местность, когда воздух вдруг разорвали первые выстрелы минометного обстрела. Раз за разом, маджахеды упорно пытались выдавить бойцов из ущелья.
Командир увел роту за скалистые уступы и по рации просил ответного огня, называя их координаты. На горизонте уже появились вертолеты поддержки, когда очередной шквал огня будто выкосил роту.
Обезумевший от страха Михаил, сидел обхватив голову руками над телом минуту назад еще живого, приятеля Лехи. Он будто оглох и ослеп, монотонно раскачиваясь из стороны в сторону.
Тогда-то, к нему и подлетел ротный. Миша даже ничего не успел понять, как уже лежал прижатый к земле. Совсем рядом раздался взрыв, и полыхнуло ослепительным огнем.
Потом наступила темнота.
Очнулся Михаил уже в госпитале. После контузии, он долго оставался абсолютно глухим. Его комиссовали и отправили на родину. Судьбой командира мужчина не интересовался.
От безысходности, в деревне он запил по-черному. Потом слух вернулся.
Наступили лихие девяностые. Работы не было. Михаил подался шабашить с бригадой таких же, как сам неприкаянных мужиков.
В начале нулевых, он пытался организовать свой бизнес, но прогорел.
Потом загремел в тюрьму. И отсидел от звонка до звонка, долгих пятнадцать лет за разбойное нападение с подельниками на коммерсанта.
Вышел недавно, опять шабашить начал. Матери нет. Сеструха с мужем в город подалась. Жить на что-то нужно.
И вот теперь Михаил сидел в этом доме и напряженно думал.
- Мать, когда сын то твой помер? – опасливо поинтересовался он.
Старушка на минуту замерла. Печально скривилась и утерла ладонью пробежавшие по щекам мокрые дорожки:
- Так в январе 1989 в Афганистане.
Поплелась к буфету, достала бархатную красную коробочку. Положила перед ним.
- Вот и награда есть. Солдатика собой закрыл.
У Михаила отнялись ноги. Он сидел, не в силах оторвать глаз от налитой ему чашки.
- Значит, в тот злополучный день Серега погиб закрыв его собой, – пронеслось в голове. – А, он!
Промямлив, что-то нечленораздельное мужчина сполз со скамьи. Быстро попрощался и торопливо поспешил к двери.
Он брел по сельской улице к автобусной остановке и напряженно думал. Потом вдруг развернулся и почти бегом поспешил назад.
Уже смеркалось, когда Михаил завернул за угол дома Таисии Павловны.
Тревожно прислушавшись, он стал красться вдоль забора. Развел руками две не прибитые штакетины и нырнул во двор. Через три минуты, спрятанный в лопухах ящик с инструментами, благополучно перекочевал на прежнее место в сарай.
А Михаил, гордо выпрямившись, уходил в сторону пригородного автобуса.
На следующее утро, Таисию Павловну разбудил стук в окно. Испуганная старушка, перекрестившись, закуталась в шаль и поспешно открыла створку.
Во дворе стоял улыбающийся Михаил.
- Вот, мать, специально приехал. Я вчера видел, крыльцо у тебя прогнило. Провалится, не ровен час, убьешься, ведь.
Смущенная бабушка замахала на него руками.
- Да знаю, я сынок. Обхожу гнилые ступеньки. Не потяну сейчас с оплатой. До пенсии еще неделя. Платить тебе нечем!
Но Михаил только отмахнулся.
- Чаем напоишь. Уж больно чаек у тебя ароматный.
Пока Таисия Павловна протестовала и охала, мужик развил кипучую деятельность.
Загнав в дом паникующую старушку, он натащил из сараюхи досок. Полностью разобрал крыльцо, а через три часа собрал новое, пахнущее свежей стружкой.
Потом они вместе обедали, сваренным Таисией Павловной борщом. Михаил, как и обещал денег не взял. Попросил только, стопочку беленькой и, про себя, помянул Серегу.
Перед уходом, осмелев, спросил у старушки про инструменты сына. Радостная бабушка часто закивала:
- Возьми, милок. Заработал честно!
Михаил горестно усмехнулся и, сгибаясь под тяжестью ящика, поспешил на автобус.
С этого дня мужик взялся за ум.
Оборудовал дома столярную мастерскую. Да так хорошо у него дела пошли, что через год, уже цех собственный имел. Финансово поднялся, но по соседним селам дважды в месяц похаживал.
Нет, не шабашил. Старикам одиноким помогал. Деньги никогда за помощь не брал. Будто свой грех отмаливал.
К Таисии Павловне Михаил приезжал каждый раз, как минута свободная позволяла. Почитай, уже все в ее доме переделал. Доволен был - долг отдавал.
Но, больше всего его радовали чаепития со старушкой. Она щебетала счастливая, гостя потчевала. Каждый приезд старалась порадовать Михаила чем-то вкусненьким.
Сердце бабушки не нарадовалось. Словно, сынка на войне убитого, вновь обрела.
А он сидел за столом, слушая ее щебетание и душой оттаивал. И жизнь его изломанная не такой трагичной казалась. И горизонты новые себе намечал. И понимал, что это такое счастье, иметь родного человека. Пусть, родного не по крови, но по душе!
Автор: Виктория Р

Знакомую бабушку увезли добрые внуки к себе за океан. Через полгода привезли обратно лет на 10 постаревшей...

— Вы чего? – спросила я тогда.

А они отвечают:
— Ты понимаешь… Она целый день сидит и в окно смотрит… И смотрит… И смотрит… Потухла совсем. Это нам там весело, а она за домом своим тоскует. Пропадёт она у нас! Не простим себе потом.

То же самое они говорили, когда её забирали, мол, пропадёт тут, не простят себе… А она смирилась – поехала. Думала, будет их там чаще видеть… Внуков своих. Ан-нет! Они с утра до вечера на работах, а потом – гулять… Домой приходят только душ принять и поспать.

А что бабка? Бабка подождёт.

Вот она и ждала. Сидела тихонечко у окна и ждала. Смерти. Своей. Скучно жить там стало бабке. Телефонных разговоров она не любила, телевизор её не радовал, сада-огорода на четырнадцатом этаже многоэтажки не наблюдалось, живности домашней – и подавно… Беда, в общем…

Ой, а дома-то – дома! Соседи сбежались, наговориться не могли до рассвета! И работа закипела – весь бурьян выполоть надо срочно, и у Ильиничны щенка взять – чтобы вырос и дом охранял! И козу молодую привели – лишняя у них, говорят. Значит, молоко будет, и сметана, и творог… Ожила бабушка! Больше двадцати лет уже прошло, а она всё бегает – дела у неё! Дела. Некогда о смерти думать!

Действительно…

Автор: Оксана_Коваленко

Жили-были две сестры. Старшая Валя - красавица, успешная, богатая. Младшая Зойка - горькая пьяница.
Насчёт красоты к тому времени, о котором идёт рассказ, уже нечего сказать было: 32-х летняя Зойка больше на древнюю старуху была похожа. Сама тощая, лицо синюшно-опухшее так, что и глаз не видно, тусклые волосы, давно не знающие ни мыла, ни расчёски грязной паклей торчали в разные стороны.
Валю упрекнуть не в чем, немало приложила времени и денег, пытаясь вытащить сестру из трясины алкоголизма: в дорогие клиники её возила, к бабкам-колдуньям - всё бесполезно. Купила ей квартирку уютную, но оформила на себя, чтобы Зойка за бутылку не променяла. Через полгода из обстановки в квартире оставался только грязный матрас, на котором и лежала умирающая сестра, когда Валентина пришла к ней попрощаться, так как уезжала за границу на ПМЖ. А Зойка уже и говорить не могла, силы были только приоткрыть глаза и через щелки между опухших век увидеть на фоне грязного, давно немытого окна неясный силуэт. Рядом валялись пустые бутылки, которыми щедро делились с Зойкой местные пьянчуги.
Не смогла Валентина бросить сестру, как потом жить с этим? Совесть замучает. Решила она для очистки этой своей совести увезти Зойку к тетке в деревню. С теткой Ольгой сестры почти не общались, знали только, что есть у покойной матери сестра, которая много лет назад навещала их, привозя деревенские гостинцы: варенье, румяные душистые яблоки, сушеные грибы.
Помнила Валя только название деревни. Подумала: на похороны не звали, значит, скорей всего, тетка жива. Попросила помочь знакомого мужчину, завернули Зойку в одеяло, уложили на заднее сиденье машины и поехали в деревню Самоварово.
Деревню нашли, дом тетки Ольги тоже нашли. Да и что там искать-то было: четыре жилых домишки - вот и вся деревня. Зойку в одеяле уложили на теткину кровать, Валентина выложила на стол деньги со словами: помирает она, а мне ехать надо, тёть Оля. Деньги на похороны - может приеду когда, чтобы хоть могилку найти. Тут и на оградку и на памятник хватит. И ключ от Зойкиной квартиры тетке отдала. А кому ещё-то? От чая отказалась и уехала...
Тетка Ольга, 68-летняя, ещё бодрая одинокая женщина, развернула Зойку, убедилась, что та ещё дышит и пошла кипятить самовар. Пока самовар грелся, она нарезала в термос сушеной травки из холщовых мешочков, всыпала каких-то ягод, потом заварила всё кипятком и оставила настояться, плотно закрыв крышку. Три дня она поила Зойку травяными настоями с мёдом, почти насильно вливая в рот чайной ложечкой каждые полчаса. Даже ночью.
На четвертый день в рацион добавила молоко своей козы Марты. Тоже чайной ложкой. Потом в ход пошли овощные отвары и куриный бульон. Курицы у тетки тоже были свои. Немного, всего семь, но она не пожалела и двух пустила на бульоны для умирающей племянницы. Через месяц только Зойка самостоятельно смогла сесть в кровати. Тетка Ольга её стала на саночках в баню возить (зима уже была), закутает в платок пуховый да в одеяло и везёт. А в бане тоже разные травки заварены и Зойку этими настоями тетка Ольга мыла. А потом волосы Зойкины расчешет и они пахнут травой и летом...
Одинокая тётка Ольга вложила всю свою нерастраченную любовь и заботу в племянницу и выходила её. Вот так, чайной ложечкой вливая в умирающую Зойку вместе с настоями частички своей доброй души. Дорогие клиники и колдуны не смогли спасти погибающую девушку, а родная тетка смогла.
Зойка выжила. Окрепла от вкусного, пахнувшего клевером молока козы Марты, от утренних нежных омлетов из свежайших яиц. Волосы стали шелковистые и блестящие. На щеках появился румянец. И оказалось, что она красавица с голубыми глазами. Потихоньку стала помогать тетке по дому, потом и в хлеву: научилась доить Марту, собирала каждое утро свежие яйца. Еду они готовили простую, почти всё со своего огорода. Зойка, вернувшись с того света, не вспоминала свою прошлую жизнь, ей нравилась эта, новая, с чистого листа. Она стала видеть, как встаёт утром солнце, как бегут по небу белые облака, как распускаются весной цветы.
А в прибрежных зарослях местной речки появилась утка с маленькими утятами и Зойка ходила их кормить булкой. А ещё у неё открылся один талант. Тетка Ольга научила девушку вязать крючком. Сначала Зойка вязала салфеточки, потом они съездили с теткой в город, накупили много разных мотков шерсти и Зоя стала вязать большие пушистые шали с удивительными узорами.
Посыпались заказы на необыкновенную красоту. Зойка стала хорошо зарабатывать. Через три года красавица Зойка увезла любимую тётю из глухой деревни Самоварово в тихий городок на берегу тёплого моря, где сложив теткины сбережения и свои - за продажу эксклюзивных шалей, купила для них небольшой уютный домик с маленьким садом.
По утрам коза Марта, доставку которой специальным фургончиком оплатила Валентина, сорвав с нижних веток яблони очередное яблоко, неспеша пережевывает его и задумчиво смотрит на море. Там, в теплом море, недалеко от берега купаются две любимые ею женщины....
А знаете, что самое замечательное в этой истории? Она реальная...
Gansefedern.

"У подружек то мамы молодые и красивые, а у меня нет. Моя больше на бабушку похожа, обидно очень..."
-Катя, а Кать! Там за тобой бабушка пришла! - Катя выглянула в коридор и нахмурила брови - возле стены стояла её мама.
-Мама, ну что ты приходишь за мной... Я и сама могу дойти, между прочим. Не маленькая. - говорила Катя, сердито глядя на мать.
-Катюш, там же темно уже. Нельзя девочкам ходить одним ночью, опасно это - оправдывалась мама.
-Мама, какая ночь! Семь часов вечера. И дом почти рядом... Я взрослая уже, мне тринадцать почти. - девочка схватила сумку и выбежала из музыкальной школы..
...Катя родилась, когда родители уже утратили всякую надежду. Первый звоночек, что Наташа ждёт ребёнка, застиг её врасплох, когда они с мужем собирались в гости к друзьям...
-Коля... Что то мне нехорошо... Тошнит, слабость какая то. Может съела чего то несвежего... Я полежу немного. Ты сам поезжай, если что... - но он конечно же без нее не поехал.
Она свалилась на два дня, лечилась народными средствами - промыванием желудка, голодом, настоем трав...Но лучше ей совсем не становилось и на третий день муж, несмотря на ее слабое сопротивление, вызвал врача.
Фельдшер, внимательно слушал Наташу, постукивая по спине, заглянул в горло. Мерял температуру и задавал странные, как показалось ей, вопросы. Которые совсем не относятся к делу. И поглядывал как то подозрительно, несерьезно что ли. Она даже хотела вспылить и сделать ему замечание, о непрофессионализме, но не было сил...
А утром на следующий день, по совету врача, они с мужем отправились к женскому доктору.
Муж Николай остался в коридоре и нервно мерял его шагами, прохаживаясь вдоль стен... Когда Наташа вышла, он испугался ее вида. Настолько необычным было лицо жены. Сначала она глупо улыбалась дрожащими губами, а потом почему-то заплакала, протягивая ему какую-то бумажку. Он со страхом взял листок в руки, ожидая прочитать там что то такое...
-Коля... Коленька.. У нас будет маленький. - сказала Наташа и разрыдалась окончательно, закрыв лицо руками. Он обнял ее и молчал, оглушенный этой новостью, не веря своим ушам и боясь спугнуть этот волшебный миг...
Им было по сорок два. Рожала Наташа практически в сорок три, и во всей больнице оказалась самой старшей. А медсестры между собой называли ее - старородящая из восьмой палаты...
Итак, в положенный срок Наташа родила девочку. К удивлению врачей и самой Наташи, роды прошли легко, без осложнений. Легче, чем у многих молоденьких мам. Ребенок родился крупный, здоровенький и крикливый.
Когда Катюша была еще маленькой, она не видела разницы между своей мамой или мамой соседской девочки Маши. Мама как мама. А когда подросла, а она была неглупой девочкой, первый раз жестокую правду услышала в детском саду.
-Мама, мама, а у Катьки мама старенькая и скоро умрет. Ведь старые умирают. Правда, мама? - говорил мальчик Саша из ее группы.
В ответ Катя, долго не думая, стукнула его по голове неваляшкой. Хорошо, что неваляшка была пластмассовой. Обошлось большой шишкой, но зато мама мальчика Саши орала белугой на весь садик.
-Понарожали на старости лет себе детей! Ей не пенсию уж надо, а она дочку себе, видите ли, завела! А воспитывать правильно не могут видно! Я жаловаться буду! Пусть органы опеки разбираются!- тряслась от негодования мама Саша, вытирая нос ревущему сыну.
Дома Катю ждал серьезный разговор с родителями, но с этих пор она потихоньку лупила и Сашку и любого, кто позволял себе подобные высказывания. А еще она задумалась, что в их словах есть доля правды и сама не заметила, как стала стыдиться своих родителей...
Потом Катя подросла и пошла в школу. Родительские собрания были для нее испытанием. Она со страхом представляла, как на собрании учительница, по какому-нибудь поводу обратится к ее родителям. Она так и видела стоящую и краснеющую от стыда маму или смущенного седого папу...Поэтому наличие немолодых родителей сослужило для нее и хорошую службу. Она не давала ни одного повода для замечаний и училась прекрасно.
Конечно же ее мама и папа были хорошими, замечательными и вообще самыми лучшими! Она любила их всем своим сердцем. Но как же ей хотелось, чтобы ее мама выглядела, как мама Лизки, например, которая больше похожа на ее старшую сестру, чем на мать. А папа, как папа Леньки, в обалденных кожаных штанах, приезжающий в школу на крутой машине.
Но нет...У нее были немолодые родители, причем совсем не модные. Мама была не любительница наряжаться. Лучшая покупка для нее была книга, а не туфли на каблуках, например. А папа любил свою старенькую "Ниву" и все выходные проводил в гараже, без конца доводя ее, как он говорил, до совершенства...Еще он был философ, любил читать исторические романы, разбирался в политике и сам квасил вкуснейшую капусту!
Катя выросла, закончила школу и поступила в мединститут. Привычка прилежно учиться в школе не прошла даром. Она закончила институт с отличием и поступила в ординатуру, в ближайшую больницу. Работа очень ей нравилась, тем более ей повезло с куратором, благодаря которому она влюбилась в профессию стоматолога. Папа, смеясь, называл ее командиром белозубой улыбки.
Однажды, когда Катя ассистировала врачу, в кабинет зашел молодой человек с жалобой на зубную боль. Оказалось все очень банально и просто. Парень грыз орехи и сломал себе зуб. Он был очень смущен присутствием симпатичной девушки и немного растерялся. Но все прошло хорошо - проблему с зубом решили и молодой человек ушел восвояси. А после работы Катя неожиданно столкнулась с ним возле больницы...
-Еще раз здравствуйте, мастер волшебные ручки! Я узнал, когда вы заканчиваете работу и решил вас дождаться. Надеюсь вы не сильно против? - Иван, так звали парня, протянул ей букет роз.
Катя смутилась, покраснела, но ей сразу, еще в клинике понравился этот парень. Они, не спеша, пошли в сторону Катиного дома, по дороге разговорились. У нее сразу появилось чувство, что она знает его очень давно, настолько много у них было общего. Любое сказанное им слово, отзывалась в ней каждой клеточкой...Им было так легко и хорошо друг с другом, что дойдя до ее дома, они поняли, что им больше не хочется расставаться...
Они начали встречаться и через месяц Иван сделал ей предложение. Он познакомил ее со своими родителями, которые оказались очень хорошими, приятными людьми. Мама воспитатель в детском саду, отец инженер...
А для Кати наступил тот самый момент, который она боялась и ждала всю своею сознательную жизнь. Пришло время знакомить Ивана с родителями.
-Мама, папа, я хочу вам сообщить одну новость...У меня есть парень и он сделал мне предложение... А я согласилась. И хочу пригласить его к нам в воскресенье на обед. Вы не против?- выпалила она скороговоркой, почему то опасаясь реакции родителей.
-Катюша, ты не говорила нам, что у тебя есть жених... И почему ты нас не познакомила раньше? И не рано ли тебе вообще замуж? - растерянная мама смотрела на нее изумленно.
-Наташа, успокойся ты, ради Бога. Не знакомила, значит так нужно было. А замуж рано? Наташа, так нашей дочери почти двадцать четыре! Ты в это время уже была за мной замужем. Катюша, не обращай внимания на маму, это она, не подумав, сказала. Конечно приходите, будем знакомиться! - папа обнял Катю и поцеловал в макушку.
-Катенька, доченька, ну конечно приводи своего парня. Боже, радость то какая...Счастье то какое... - Наташа вытащила платок и стала вытирать слезы, навернувшиеся ей на глаза.
-Ну, мама...Так и знала, что ты будешь плакать...- Катя обняла мать, а та зашептала, оправдываясь: - Это я от радости, доченька, от радости...
В воскресенье вечером они с Иваном купили торт, вино и коробку конфет. Маме купили красивый букет цветов и отправились знакомиться.
Родители встретили их радушно. Когда Иван вручил будущей теще цветы и поцеловал ей руку, та немного растерялась, но цветы взяла и руку не забрала, зато глаза стали теплее. Они вчетвером отлично провели вечер, вкусно поужинали, немного выпили вина. В середине ужина папа завладел вниманием Ивана и увлек его на кухню. Там они долго говорили о чем то о своем, мужском, даже немного поспорили. А обеспокоенные женщины по очереди бегали подсмотреть, все ли у них хорошо, на что те на них шикали и закрывали дверь.
Приятный вечер закончился и Иван уехал домой, а Катя долго не могла уснуть. Она ворочалась и напряженно думала, что об ее родителях завтра скажет Иван. Наверное, что они мало того, что немолодые, так еще старомодные и неприятные...
Утром, не выспавшаяся и в плохом настроение, она отправилась на работу. День у нее прошел так же - в печальных мыслях и догадках...Даже доктор обратил внимание на ее слишком сосредоточенный вид и спросил не случилось ли чего. Она только вздохнула. С Иваном они должны были встретиться вечером...
-Привет, Катюш, а я полчаса уже стою. Ты что то долго сегодня.- он как обычно встречал ее возле клиники.
-Да дел сегодня невпроворот было. - она старалась не смотреть на него, страшась разговора.
Вечер был приятным и они, взявшись за руки, пошли по скверу прогуляться.
-Да, Кать, я хотел тебе сказать про вчерашний вечер...- Катя невольно втянула голову в плечи, ей хотелось сию минуту провалиться сквозь землю...
-Благодарю! Это был замечательный вечер! Такого удовольствия от общения я не получал давно!- он говорил с чувством и Катя удивленно и недоверчиво на него посмотрела.
-У тебя такая красавица мама! Очень- очень красивая! Теперь я знаю на кого похожа моя невеста.- он обнял ее за плечи. - А папа! Это умный, образованный человек! Говорить с ним, спорить с ним - было огромным удовольствием! Катя, ты должна гордиться своими родителями. Они у тебя чудесные люди. И привет им от будущего зятя передавай! - он улыбнулся.
...Катя пришла домой, открыла дверь и долго стояла на пороге, вспоминая сказанное Иваном. На душе было тошно. Она чувствовала сейчас вину перед родителями. Всю свою жизнь она потратила на какой то ложный стыд, вместо того, чтобы просто любить их и гордиться. И потерянного времени, увы, не вернуть...
Она зашла в комнату. Мама сидела с какой то книжкой возле лампы, а отец смотрел какую то передачу по телевизору, задумчиво хмуря брови. Знакомый до боли жест- грустно улыбнулась Катя.
-Мама... Папа! Простите меня! Простите меня пожалуйста! Я виновата перед вами. Я такая...Я так вас люблю, мамочка и папочка! - Катя заплакала и слезы полились по лицу ручьем.
Мама вскочила, бросила книгу и подбежала к ней, отец остался сидеть на диване, застыв от неожиданности.
-Что случилось, дочка?! Что с тобой? Ты заболела, детка наша? Что с тобой, Катюша?! - мама трогала ее лоб, заглядывала в глаза, пытаясь найти признаки недомогания... А Катя все плакала и не могла успокоиться.
Через какое то время Катя успокоилась и они все вместе сели ужинать. Она конечно же не сказала родителям, в чем была причина ее горьких слез. Объяснила свое поведение усталостью и сдающими нервами перед свадьбой. Но Катя на всю свою жизнь усвоила этот урок. И еще она теперь точно знала, что когда произойдет знакомство их с Иваном родных, она с гордостью и радостью в голосе скажет, что это ее родители!
...А мораль сей басни такова, что обязательно найдется тот, кто будет красивее нас, умнее, сообразительнее, богаче... Моложе или старше, выше или худее. И расстраиваться по этому поводу, нет никакого смысла. Это относится и к нашим родителям. Тем более, что родителей не выбирают...
Инет

ИЗОБРЕТАТЕЛЬНАЯ СТУДЕНТКА
Учился я в торговом вузе. Hа нашем курсе была грузинская барышня Манана. Милая девушка, чачей иногда всю группу угощала. Hо вот один преподаватель её за что-то невзлюбил. А Манана, как назло, довольно долго грипповала, так что ей было не отвертеться: либо плати взятку, либо — не сдаёшь экзамены.
Появляется Манана на экзамене. Тянет билет. Глазом не моргнув, садится у окна, а через пару минут за окном раздаётся пение. Да какое пение! Hастоящее грузинское многоголосье, мужской хор. Они так душевно затянули «Сулико», что все заслушались, — ни у кого, даже у самых зверских преподавателей, не хватило сил это прекратить, настолько всё было великолепно... Впрочем, заслушались не все... Hесколько Мананиных земляков, что сдавали экзамен с нами вместе, вначале недоумённо прислушивались, а через пару минут начали чуть не в голос реально ржать. И были немедленно изгнаны с экзамена!
Но на этом удивительное не кончилось. Манана блестяще, на глазах у всего курса ответила на вопросы, получила твёрдую «четвёрку» ко всеобщему недоумению и дикой злобе преподавателя (который понизил оценку на один балл исключительно из вредности). Через пару недель Манана обратилась ко мне с просьбой помочь ей по химии — не безвозмездно.
— Слушай, — сказал я, — я тебе всё бесплатно сделаю, скажи только, как ты тогда выкрутилась.
— Hет, — твёрдо сказала Манана, — я тебе деньги лучше дам!
— Да не нужны мне твои деньги! Рассказывай давай, а то ничего делать не буду. Выбора у тебя нет!
И Манана сдалась. Оказывается, «дитя гор» нашла блестящий и тонкий подход. Она достала билеты с ответами на все вопросы, собрала земляков и передала всё это добро им. Земляки встали под окном. После того как вытянула билет, Манана каким-то образом подала им сигнал в окошко, и мужики затянули ответы на грузинском языке. Hа мотив «Сулико». Весь билет так и пропели, изредка вставляя для конспирации ключевое слово.
А теперь представь, каково было грузинам в аудитории, которые вдруг услышали нечто вроде: «Квадрат гипотенузы равен — Сулико!... А квадрат плюс Б в квадрате равно — Сулико!... Угол падения равен углу — Суликооо!...»
Счастливые Перемены -группа счастливых людей