ВЕРНЫЙ
- Ты, Серёга, не жилец. Сам понимаешь. Скоро ночь, метель начинается. До утра здесь не продержаться.
Разговаривали двое. Один высокий, в чёрном полушубке, крепко стоял на лыжах, за плечом рюкзак и ружьё. Второй полулёжа на снегу, смотрел на него снизу вверх. Рядом сломанная лыжа и неестественно подвёрнутая нога. Вокруг голая степь, ни деревца, ни кустика, только где-то далеко, почти у линии горизонта, тёмной полоской виднелся лес. Вечерело, усиливаясь, подвывал ветер, бросая колючие, пока ещё редкие снежинки.
- Сам понимаешь,- как бы оправдываясь, говорил высокий, - если бы в лесу, другое дело, там хоть костёр можно развести. А тут до леса полтора часа ходу. Мне тебя не дотащить.
- А ты пробовал? - устало спросил лежащий на снегу.
- А тут и пробовать нечего,- переходя на визг, быстро затараторил другой. - Останусь с тобой, оба погибнем, была охота устраивать тут братскую могилу. Мне за компанию на тот свет совсем не хочется. А так хоть я живой останусь.
- Всегда чувствовал, что ты Генка, человек с гнильцой.
- Хватит тебе меня совестить! - Ещё больше распаляясь и повышая голос, отвечал первый.
- Это только в книжках всё ладно получается, а в жизни бывает всё наоборот. Человек человеку - волк. Вот как бывает. Я что ли виноват, что ты ногу подвернул. Я ведь не Александр Матросов, грудью на амбразуру бросаться. Я не герой, понимаешь? Я простой советский человек.
- В том то и дело, что не советский…
Немного помолчав, Генка, вдруг резко выбросил вперед руку с лыжной палкой. Он ловко зацепил за ремень ружьё Сергея, быстро оттолкнул оружие в сторону. Заскользив по снегу, оно уткнулось в снежный холмик.
- Ты что творишь, гад? - возмутился лежащий, исподлобья глядя на него.
- А это так, для моего спокойствия. А то кто тебя знает, малахольного, пальнёшь ещё со злости, мне в спину.
Потом махнул рукой,- чего, мол, время с тобой терять?  И трусливо опустив глаза, оттолкнулся лыжными палками. Заскрипел снег под лыжами и, быстро набирая скорость, Генка покатил в сторону далёкого леса. Полулёжа, Сергей смотрел вслед удаляющейся фигуре, пока она не исчезла за снежными холмами.
- Человек человеку - волк. - Мысленно повторил он, и добавил,- вот так живёшь с человеком рядом, а до конца и не знаешь, что он из себя представляет...
А через некоторое время, завыл ветер, снег усилился, застилая всё вокруг. Вдруг издалека донёсся вой. Волчий вой. От которого кровь стынет в жилах. Ружьё!-спохватился Сергей. Надо дотянуться до него. Патронов хватает. А вот его любимый двуствольный «Зубр», лежит в паре метров, уткнувшись стволами в сугроб. Он попытался повернуться к нему, напрягаясь из последних сил. Но острая боль так резанула, что в голове всё потемнело, и чуть не потеряв сознание, беспомощный человек прекратил дальнейшие попытки добраться до оружия.
Превозмогая себя, Сергей смотрел, как сквозь пелену снега к нему медленно приближается несколько тёмных пятен, которые с каждой секундой становились всё больше и отчетливей.
- Волки... - Удивляясь своему спокойствию, прошептал он. - Вот и смерть моя…
И вдруг, больно резанув, ком подкатил к горлу.
- Мама! Как же она без меня?!
В двух шагах от него стояли волки. Их было четверо: могучих, сильных, безжалостных хищников. Впереди вожак, с отстреленным левым ухом, пониже ростом, чем остальные, видимо, волчица.
- Где-то я тебя видел? - Мелькнула мысль, прежде чем Сергей провалился в глухую, вязкую темноту.
Говорят, в последние секунды у человека перед глазами пролетает вся его жизнь. Вот и Сергей увидел себя мальчишкой, бегущим в летний солнечный день с друзьями к озеру. Рядом с ним, не спуская с него глаз, его пес по кличке Верный. Имя своё он получил не зря. Ни на минуту не оставлял своего хозяина без присмотра. Шумная ватага ребят, поднимая тучи брызг, ринулась в воду. Сергей заплыл дальше всех и тут, под громкий смех и крики друзей, в воду бросился Верный.
Друзья хохочут:
- Давай, вылезай! Нянька за тобой прибежала!
А верный доплыв до него, схватил зубами за кисть руки и потянул к берегу. Держал крепко, но не больно. Под улюлюканье ребят, довольный собой, Верный вытащил Сергея на берег и радостно запрыгал возле ног.
Верный - любимый пес Сергея, беспородный, но довольно высокий и сильный, с широкой грудью и крепкими лапами. Непропорционально крупная голова, с умными глазами, чем-то напоминала волка. Хозяина своего любил безмерно. Иногда эта любовь переходила все границы.
Однажды Сергей пошёл на рыбалку, и пёс увязался за ним. На берегу, найдя свободное место между рыбаками, он, как положено, размотал удочку и сделал заброс. Когда поплавок коснулся воды, Верный, решив, что хозяин с ним играет, со всего размаху бухнулся в воду, чтобы принести поплавок обратно. Распугав всю рыбу и услышав от рыбаков кучу трёхэтажных, довольный пёс принес Сергею пожёванный поплавок. С тех пор, подходя к пруду, он говорил, глядя собаке в глаза:
- Домой! Иди домой.
Верному не надо было повторять два раза, он, печально опустив глаза, поворачивался и нехотя бежал к дому.
Потом в его памяти промелькнули события позапрошлого лета. Сергей с двумя охотниками преследовали волков. Двух удалось застрелить, а вот третья волчица, оставляя следы крови, ушла от них. Пытаясь спасти свой выводок, она хотела перепрятать волчат в другое место, но не успела и невольно навела охотников на своё логово.
И вот, трое мужчин стояли, думая, что делать с тремя волчатами, которых они вытащили из-под корней упавшей берёзы. А те, сбившись в кучку, то пищали, то пытались смешно рычать.
- Да пристрелить их надо! И все дела – сказал Генка. – А то вырастут, потом гоняйся за ними.
- Ну ты, – загородил их собой Сергей – они же ещё малыши.
- Да ты что? Серёга такой трусливый, давай, я это сделаю, – настаивал Генка.
- Зато ты, как я погляжу, очень смелый: против щенят с ружьём не боишься. А ты встреться с одним из них через год, тогда и покажешь свою храбрость.
- Да не спорь ты с этим малахольным, –- вступил в разговор третий, – давай лучше за волчицей, видишь, кровь на траве. Хорошо её зацепили, далеко не уйдёт. А эти без неё и сами подохнут.
Когда охотники удалились, Сергей присел возле притихших волчат.
- Ну, что мне с вами делать, пацаны?
Сбившись в кучу, они притихли, слушая звук, исходящий от странного существа, издающего опасные, совсем нелесные запахи.
Вдруг у Сергея холодок пробежал по спине, и чувство опасности заставило его резко обернуться. Из-за ствола старой берёзы на него стальным взглядом смотрела волчица. Левое ухо у неё было отстрелено, и по голове стекала струйка крови, но, судя по запёкшимся пятнам на шерсти, уже не такая сильная, как вначале.
Сергей встал, машинально подняв ружьё. Волчица отступила назад за ствол дерева.
- Да ты мать, умная – прошептал он, немного успокаиваясь – да и рана у тебя, как я погляжу, пустяковая.
- Ладно, ладно – сказал он, опуская ружьё – забирай своё потомство, да перепрячь понадёжнее.
Потом, пятясь назад, стал медленно, без резких движений, отходить к окраине лесочка, не спуская взгляда с хищника. Волчица снова вышла из укрытия и сделала несколько шагов вперед. Потом остановилась и внимательно следила за удаляющимся человеком, словно стараясь его запомнить.
...Было тихо. Метель закончилась, лишь редкие снежинки кружились кое-где. Сергей, лежал уткнувшись, в чей-то тёплый шерстяной бок и теребил руками грубые космы. Ещё не придя в себя полностью, улыбнувшись, подумал:
- Верный! Ты со мной, Верный...
И тут сознание как ножом, полоснула страшная мысль:
- Я же умер! А Верного несколько лет назад застрелил пьяный охотник, приняв его за волка...
Но шерсть настойчиво продолжала щекотать лицо. Окончательно приходя в себя, Сергей открыл глаза, приподнял голову. И тут же застыл, не веря своим глазам. Он лежал рядом с волком. Нет, не просто рядом, а в обнимку с ним. Он осторожно осмотрелся. Да не с одним волком! Вокруг него, вернее, прикрывая его, лежали припорошенные снегом хищники. Сергей боялся не то что пошевелиться, боялся дышать.
- Это что же, вы всю ночь меня грели? –пришла в голову бредовая мысль.
Но тут же подленький внутренний голосок прошипел:
- Как же, тебя грели, держи карман шире. Они себе завтрак грели.
Услышав, что человек проснулся, звери стали по одному подниматься на ноги, стряхивая с себя снег. Последней поднялась одноухая волчица, которая лежала на его ногах. Волки собрались вокруг неё, мощные, широколобые, скуластые - настоящие хозяева леса.
- Ничего у тебя пацаны -то вымахали,- подумал Сергей, глядя на них.
А волчица, спокойно поглядев на него, развернулась и не спеша, побежала в сторону далеко виднеющихся деревьев. Волки, выстроившись цепочкой, поспешили следом за ней. Ошеломленный человек провожал их глазами, всё ещё боясь пошевелиться.
Нога! Странно, нога уже так сильно не болела и к своему удивлению, он, попытавшись встать, устоял. Потом доковылял до ружья, взял его и, опираясь на него, сделал несколько шагов.
- Я могу идти – радостно подумал он – если пояс из собачьей шерсти лечит, то тулуп из волчьей, делает чудеса – попытался пошутить он.
Осторожно ступая, двинулся в противоположную сторону от убежавшей стаи. Нужно идти. Идти, сколько хватит сил. Наверняка нас уже ищут. Он не помнил, сколько так прошёл, но наконец услышал выстрелы, а потом и чьи-то крики. Сквозь слёзы, застилающие глаза, увидел спешащих к нему людей.
- Он здесь! Он живой! – услышал он крик, переходящий на визг. Это кричал его двоюродный брат Матвей. И в ту же секунду подлетевший Матвей, со всего размаху, сбил Сергея с ног. И оказавшись сверху, безжалостно трепал за плечи, вдавливая в сугроб беспомощного брата, продолжая визжать от радости:
- Живой! Живой, чертяга!
- Да слезь ты с него – возмутились подъехавшие мужики – задушишь ведь.
Сергея поставили на ноги. А Матвей, никак, не желающий успокоиться, то обнимал его, то тыкал кулаками под рёбра.
- Живой брательник, живой!
Сергей стоял, глупо улыбаясь, и не узнавал своего брата. Обычно угрюмый, сдержанный, лишнего слова не скажет, а слезу из него и подавно не вышибешь. А тут радовался, как мальчишка, периодически размазывая слёзы по щекам.
-Вот так живёшь с человеком рядом, а до конца и не знаешь, что он из себя представляет – опять подумал Сергей.
- Живой, братуха, хоть ты живой – продолжал радоваться он.
- Что значит- хоть я живой – еле ворочая языком, спросил Сергей.
Матвей, помрачнев, нехотя стал говорить:
- Понимаешь, час назад в овраге Генку, нашли. Свалился он туда, да видать, шею свернул, так не приходя в сознание, поди и помер. Всю ночь и пролежал там, снегом засыпанный, еле нашли.
Кто-то из мужиков трижды выстрелил в воздух, подавая сигнал и вдалеке затарахтел мотор, приближающегося снегохода. Когда он подъехал, Сергея, как ребёнка, подхватили на руки и уложили в кузов, плотно закутав в овчинный тулуп.
- На вот, выпей живой водицы – хлопотал неугомонный Матвей – наливая в стакан спирт.
- Волки! – вдруг крикнул кто-то. На какое-то время все замолчали, глядя, как далеко, почти у линии горизонта, тёмными точками удалялась волчья стая.
- Ну Серега! Ты везунчик – восхищенно заговорил Матвей – пургу пережил, да ещё и волкам не попался. Хорошо, что они тебя не нашли.
- Хорошо! – проваливаясь в сон, пробормотал он - выпитый спирт сделал своё дело – ХОРОШО! ЧТО НАШЛИ!
Сергей спал, укутанный в тёплый овчинный тулуп. Он не слышал свиста встречного ветра, дребезжащего тарахтения мотора, не чувствовал, как снегоход, подпрыгивая на сугробах, толкал его то в один, то в другой борт. Лишь, улыбаясь во сне, теребил жёсткую овчинную шерсть и еле слышно шептал:
- Верный, ты со мной? ... Верный! ...
Павел Буташ

Молодёжь, конечно, не та. Спрашиваешь «Кто стучится в дверь ко мне с толстой сумкой на ремне». Говорят, это не сумка, а тоут. Или шоппер. В крайнем случае даффл. И не толстая, а бодипозитивная. «С цифрой пять на медной бляшке». Оскорбляются. «В синей форменной фуражке?». Фуражки, говорят, уже не тренд. Тренд – кепка-бретонка, сочетайте с багги, момс или кюлотами. Верх – оверсайз или бохо. На ноги челси или монки. В обтяг только носки.
Потерянное поколение.

* * *

Молодёжь, конечно, не та. Спрашиваешь «Быть или не быть, вот в чем вопрос». Пoхeр. «Достойно ль смиряться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивленье и в смертной схватке с целым морем бед покончить с ними?». Начинают зевать. Говоришь «Умереть. Забыться», несут апероль и тёплый клетчатый саван.
Потерянное поколение.

* * *

Молодёжь, конечно, не та. Спрашиваешь «Что же ты, моя старушка, приумолкла у окна?». Молчат, типа их не касается. Спрашиваешь «или дремлешь под жужжаньем своего веретена?». Гуглят веретено. Предлагаешь «выпьем с горя; где же кружка?». Несут смузи со спирулиной на соевом молоке.
Потерянное поколение.

* * *

Молодёжь, конечно, не та. Спрашиваешь «Скажи мне, где они, в какой стране Таис и Флоры сладостные тени?». Не знают. «И где приявшая конец в огне святая девственница – дщерь Лоррени?». Гуглят Лоррень, находят Клода Лоррена, а он не дщерь. Замешательство. «Где нимфа Эхо, чей напев весенний порой тревожил речки тихий брег, чья красота была всех совершенней?». Крутят пальцем у виска. Говоришь «Но где же он – где прошлогодний снег?». Аааа, говорят, помним, падал.
Потерянное поколение.

КАК МЫ С ВОВКОЙ БАБКУ ВЫЛЕЧИЛИ
Однажды мы с Вовкой посетили странное мероприятие. Оно повлияло на развитие некоторых событий в последствии. То, что оно было не странным, мы поняли совсем потом. Когда это было уже поздно. Как говорят – дорога ложка к обеду. Вот и нам надо было сразу всё сказать, а не беречь нашу детскую психику. Тем более, что наша психика по опыту покрепче, чем у бабки с дедом.
Взяла как-то нас с Вовкой бабка с собой в гости. Точнее это мы думали, что в гости идём. Зашли мы в дом. Народ слоняется без лишнего оптимизма. Все какие-то грустные. Дальше прихожей бабка нас не пустила, но и от сюда было видно, что какой-то поп в комнате машет чем-то, что выпускает из себя дым и что-то бормочет, глядя в книгу. Я до этого момента попов ни разу не встречал вживую. Но по телевизору видел и точно знал, что это он.
Вот только как эта штука дымящаяся называется, вспомнить не смог. Я помню, что в этом доме живёт знакомая бабки и не так давно она заболела. Мы раньше ходили в гости к ней, но тогда нас пустили в комнату.
— Баб, — дёрнул я её за руку. — Это поп?
— Сам ты поп, — бабка постаралась сказать это строго, но тихо. — Это батюшка.
— Чей? – не понял ответа Вовка.
Бабка посмотрела на него и, судя по всему, сначала не поняла сути вопроса.
Бабка снова не поняла и посмотрела на меня, как будто я переводчиком был с Вовкиного на бабкин язык. Я тоже пожал плечами. Потому что сам понятие не имел, кто такой батюшка и чей он должен быть. В комнате был определённо поп.
— Нечисть и заразу изгоняет, вроде вас. Так! Антихристы, — бабка развернула нас и подтолкнула на выход. — Зря я вас с собой взяла. Идите домой и носа на улицу не высовывайте. Хотела, чтобы вы с бабой Нюрой попрощались.
Мы ответили, что бабка там и она провожает бабу Нюру, а нас выгнала. Ещё там куча народу и поп. Дед сказал, что правильно, и нечего нам там делать. Малы ещё. И не поп, а батюшка, как и бабка поправил он меня. На что Вовка задал снова свой резонный вопрос: Чей? Дед оказался сообразительней и ответил, что всех. Вовку это устроило.
Прошло несколько дней. Мы с Вовкой сидели дома. На улице второй день шёл дождь. Бабка приболела и тоже находилась постоянно дома. В основном лежала на кровати и дремала. Из-за дождя врачиху вызывать не стала, а от нашего лечения она категорически отказалась.
— Мир, конечно, не без добрых людей, но от добра добра не ищут. Я лучше сама. Надёжнее.
Но мы же с Вовкой не могли оставить бабку в таком состоянии. Хотя, скорее всего, нам скучно было сидеть без дела. И тут я вспомнил про Никитичну. Про то, как она болела, болела, а потом вдруг раз и уехала. Буквально в один день выздоровела. Вспомнил про дым целебный, который заразу изгоняет.
Обнадёжил, потому что сидеть без дела было невмоготу. Я рассказал ему, что, несмотря на то, что бабка возражает против своего лечения, мы всё равно сможем ей помочь. Как минимум –попробовать. Это не зелёнка, и хуже точно не станет. Нужен только инвентарь.
Я уже давно заприметил в углу эту штуку. Она как раз подходила на роль той самой кадилки. В углу, где на полке стояли бабкины иконы, висела лампадка. Я, конечно, тогда ещё не знал, что она так называется. Это уже потом бабка всё популярно объяснила. Но на тот момент название было неважно.
Пока бабка спала, а дед отлучился по делам, мы с Вовкой сняли лампадку. На всякий случай взяли ещё икону. Я разумно прикинул, что хуже тоже не будет. Раз бабка с ней периодически разговаривает, то только на пользу пойдёт. Книгу мы нашли в шкафу. Взяли ту, что постариннее и потолще. Я так понимал, что главное соблюсти ритуал и дыма побольше.
Не скажу, что я прям верил в благополучный исход. Внутренне чутьё подсказывало, что будет всё как раз наоборот. Но намерение у нас было самое благое. Сила мысли затмевала разум. Иногда бывает такое, что самая дурацкая затея кажется гениальной. Ты даже наперёд представляешь уже все ещё необъявленные благодарности.
Итак. У нас с Вовкой было почти всё готово. Книжка, лампадка и даже икона. Нужно было ещё петь. Проблема была только в одном. Я не помнил, что там пел тот самый батюшка. Отдельные слова всплывали в памяти, но они перемешивались с другими из бабкиных молитв. И ещё надо было чем-то заправить лампадку, чтобы она дымила. Но тут как раз проблемы не возникло. Я взял из дедовского мешка махорки.
Через некоторое время мы на изготовке стояли возле бабкиной кровати. Вовка с лампадкой, я с книжкой. Сначала я хотел дымить, но Вовка сказал, что если дымить будет не он, то отказывается бабку лечить. Пришлось ему уступить.
Запалив махорку и чуть раздув её, Вовка начал раскачивать лампадку. Начало вонять так, как будто несколько дедов закурили одновременно. Я открыл книгу наугад и начал нараспев петь всё, что мог вспомнить. Главное слова специфически растягивать. Возможно, это важно.
И я решил просто петь текст из книги. Ну, по сути. Какая разница? Перевернул страницу и начал.
На слове «разрубить» бабка зашевелилась и открыла глаза. Повернула голову в нашу сторону. Тут я вспомни ещё слова того самого батюшки и продолжил, глядя на бабку.
— Вечный поко-о-о-ой. Вечная па-а-а-амять. Аминь, – закончил я обряд исцеления и захлопнул книгу.
Судя по тому, как у бабки округлились и выросли в размерах глаза, ей стало значительно лучше. Если до этого она их чуть приоткрывала и смотрела из-под век, то тут был явный прогресс.
В тишине только цепочка позвякивала на лампадке, которой размахивал Вовка. Но тишина эта была обманчивой. Что-то вроде затишья перед бурей. Я даже услышал, как у меня мурашки по спине протопали и убежали куда-то в район пяток. Судя по всему, пора было последовать их примеру.
Бабка приподнялась на кровати и проследила за колебанием лампадки, которой всё ещё размахивал Вовка. Судя по её растерянному виду, она пыталась собрать воедино всё увиденное и прийти к умозаключению. Затем она села на кровать, спустив ноги на пол. Посмотрела ещё раз на Вовку с дымящейся лампадкой в одной руке и иконой во второй. Затем она перевела взгляд в угол, где всё это висело до этого момента. Теперь ей, кажется, стало всё понятно.
— Вы охренели? —совсем не больным уже голосом промолвила она. — Какой покой? Какая вечная память? Да с вами никакого покоя! Мать вашу! Иже на небеси они собрались меня отправлять! Чуть дом не спалили ещё!
Мне так показалось, что миссию мы свою выполнили. Результат на лицо. Главное теперь вовремя ретироваться, чтобы не получить результатом по жопе. Бабка хоть и выздоровела одномоментно, но была чем-то недовольна. Что опять же указывало на её полное исцеление.
Я аккуратно положил книжку на пол и Вовка тоже последовал моему примеру. Он перестал размахивать лампадкой и поставил её на пол. Икону протянул бабке. Та одной рукой взяла икону, а второй попыталась схватить Вовку. Победила молодость. Вовка оказался резвее, и через секунду мы уже выскочили из комнаты.
Наш побег длился недолго. На крыльце нас перехватил дед. Он как раз возвращался домой. Услышав грохот и топот, он принял позу голкипера и когда распахнулись двери из сеней на крыльцо, он был уже готов.
Когда он вернул нас домой, бабка уже подняла книгу и лампадку. Со стороны это выглядело странно. Для деда странно.
— Я смотрю ты уже совсем выздоровела, — дед с подозрением посмотрел на бабку.
Та пыталась задуть дедову махорку в лампадке, но получалось только ещё хуже.
— Да чтоб вас! — встала она с кровати и прошла на кухню.
Затем она вернулась и взяла икону. Вернула её на место вместе с лампадкой. Взяла книгу, которую я использовал для исцеления и, сев за стол, открыла её.
— Может, скажешь чего-нибудь? — дед сел напротив. — Ещё утром валялась без сил, а сейчас…
— Выздоровеешь тут, — бабка листала страницы. — Когда тебя живьём отпевать начнут, вмиг выздоровеешь. Вечный покой вам только сниться теперь будет.
Бабка сурово посмотрела на нас с Вовкой, а дед всё ещё ничего не понимал.
— Вот оно где, — бабка остановилась на одной странице. — Рецептом борща отпевали, ироды.
Чуть позже бабка рассказала деду, что произошло. Затем мы с Вовкой рассказали, что мы именно делали. После нам уже объяснили, что Никитична умерла, а не уехала. И батюшка не лечил её дымом.
— Но я тебе вот что скажу, — наклонилась бабка и зловеще промолвила. — Ты нашёл самое страшное заклинание из всей поваренной книги.
Я ничего не понял. Вовка тоже удивлённо хлопал глазами, и даже дед ничего не понял. Бабка продолжила.
— Когда вырастешь, попадёшься ещё на него. Найдётся такая, которая так мясо обмоет и разрубит, мозгов тебя последних лишит, что душу свою отдашь.
Но я всё равно ничего не понял. Потребовалось ещё много лет, чтобы снова столкнуться с этим заклятием и вспомнить бабкины слова.
Автор: Андрей Асковд

Кaк-тo вeчepoм, пpoxoдя мимo зepкaлa, я увидeлa кaкую-тo пoлoумную тётку c зaплывшими жиpoм глaзaми. Ктo этo? Нeужeли я? Дa, тoчнo я. Нaвepнo, этo гoлубaя пижaмa мeня тaк пoлнит, нaдo cpoчнo купить дpугую. C гopя нaпилacь «Лacтoчки». Лacтoчкa - этo тaкoй чaй мoчeгoнный. Нoчь пpoвeлa в caнузлe, утpoм вcтaлa зaмeтнo пoлeгчaвшaя, нo нe выcпaвшaяcя. Пoпытaлacь втянуть живoт в ceбя cпepeди, нo oчeнь oтклячилacь зaдницa, я втянулa зaдницу, пepeвecил живoт. Дa чтo ж тaкoe!
Cpoчнo xудeть!!! Пpям c утpa я углубилacь вo вceмиpную пaутину. Т-a-a-к. Гpуппa "Peфepeндум"... Этo нe для мeня. Cooбщecтвo любитeлeй eнoтoв-тoжe нe для мeня, xoтя oни пpикoльныe. Вoт тo, чтo нaдo. Фopум "Xудeeм вмecтe". Чтo тут у нac? Paздeльнoe питaниe... Пpoбoвaлa - мимo. Дюкaн - нe пoмoглo. Кpeмлeвcкaя... И этo oтмeтaeм. Aнopeкcичкa Лизoнкa-киcoнькa пpeдлaгaeт "зeлёную диeту" - утpoм cтeбeль ceльдepeя, в oбeд cвeкoльную бoтву, a нa ужин кaпуcтный лиcт. Нeт, этo cлишкoм кapдинaльнo, дa и co cвeкoльнoй бoтвoй мoгут быть пpoблeмы, нe ceзoн eщe. Кopoчe, этo тoжe нe мoё.
Вoт. Нaшлa. Oвoщи в нeoгpaничeннoм кoличecтвe. НEOГPAНИЧEННOМ. Cкoлькo xoчeшь и кoгдa xoчeшь. Этo - тo, чтo нaдo. Пpиcтупaю. Тeм бoлee, чтo кapтoшки у мeня пoлнo. Ax, чepт вoзьми, кapтoшку -тo oкaзывaeтcя и нeльзя. Пoexaлa в мaгaзин. Купилa кaпуcты, cвeклы, мopкoви, кaбaчкoв, бaклaжaнoв, пoмидopoв, oвoщнoй зaмopoзки, зeлeни и т.п. Нeдeлю eлa этo вce в cыpoм, oтвapнoм и пapeнoм видe. Cупчики, пюpeшeчки. Cкoлькo xoтeлa и кoгдa xoтeлa. Инoгдa чуть дoбaвлялa нeжиpнoй cмeтaны или cлeгa oбжapивaлa нa oчeнь мaлoм кoличecтвe pacтитeльнoгo мacлa. Вcтaлa нa вecы. Минуc 200 гpaмм. Cкoкa-cкoкa?! Вceгo 200, зa нeдeлю. Нaфиг! Вcё. Звoню Нaдюшкe. Нaдюшкa - этo мoя пoдpугa. Пpиeзжaй дaвaй и вeзи тopт. Нaдюшкa cкaзaлa, чтo кpугoм бушуeт виpуc, пoэтoму oнa в мaгaзин зa тopтoм нe пoйдeт, нo иcпeчeт caмa. Oтличнo. Жду.
Ближe к вeчepу пpиexaлa Нaдюшкa. Пoлoвину пpивeзeннoгo тopтикa мы быcтpo пpигoвopили нa тpoиx. Пoтoм я дoлгo нe мoглa уcнуть, чувcтвoвaлa ceбя пpeдaтeлeм, кoтopый cдaл мaйopу КГБ вce явки и пapoли. Вo cнe увидeлa ceбя в peклaмe нижнeгo бeлья - в aжуpныx тpуcикax и бюcтгaлтepe нa тoнeнькиx бpeтeлькax. Бoжe, кaк я, oкaзывaeтcя, ceкcaпильнa! Мужики пpямo caми coбoй в штaбeля уклaдывaлиcь.
Утpoм Нaдюшкa нaжapилa oлaдушeк, нo я мужecтвeннo oткaзaлacь. Cкaзaлa, чтo мнe зaxoтeлocь купить aжуpнoe бeльe, и пoэтoму c ceгoдняшнeгo дня я пoпpoбую eщe paз нaчaть. Муж уcмexнулcя, Нaдюшкa мнoгoзнaчитeльнo пpoмoлчaлa. Я нaтepлa тaз мopкoви и coжpaлa вcю. Нaдюшкa c мужeм дoeли тopтик. Из-зa кoличecтвa cъeдeннoй мopкoви у мeня дaжe нe былo cил им пoзaвидoвaть.
Нa cлeдующий дeнь Нaдюшкa уexaлa, a я eщe цeлую нeдeлю тepлa мopкoвь, пapилa кaбaчки и тушилa кaпуcту. Вcтaю нa вecы. Нaдo жe! Минуc 1.3 килoгpaммa...И этo нecмoтpя нa мoю измeну c тopтикoм! Пpoдoлжaю в тoм жe дуxe eщe c бoльшим pвeниeм. Мнe cнитcя кoлбaca, cыp и шoкoлaд. Oпять пpиexaлa Нaдюшкa, пpивeзлa блинчики c твopoгoм и куpник. Caмa пeклa. Бoжe, кaкoй зaпax! Нo я - кpeмeнь. Cкaзaлa, чтo нe буду, знaчит- нe буду. Ceгoдня у мeня гpибнoй cуп и пюpe из кaбaчкoв. Нoчью вcтaвaлa пoпить вoдички, зaглянулa в xoлoдильник, oтpeзaлa куcoчeк cыpa, пoтoм eщe куcoчeк и eщe. Oчeнь пepeживaлa, чтo copвaлacь. Ну чeгo уж тeпepь?! Утpoм муж oбнapужил, чтo cыpa cтaлo мeньшe. Мля-я, oн eгo взвeшивaл чтo ли! Зaдумaлacь o paзвoдe. Чeм c тaким жмoтoм жить, уж лучшe oднoй.
Eщe oднa нeдeля oгpaничeний и издeвaтeльcтв нaд coбoй пoзaди. Вcтaю нa вecы. Eщe минуc пoлтopa килoгpaммa. Итoгo ужe тpи! Зa тpи нeдeли! I did it! Aй дa, Тaня! Aй дa, мoлoдeц! Ceйчac жe пoйду в мaгaзин и куплю ceбe нoвую пижaму. Нeт, лучшe джинcы. Нeт, лучшe кpужeвнoe бeльe. Пocмoтpeлa нa ceбя в зepкaлo. Бeз бeлья. Жpaть pacxoтeлocь coвceм. Жить тoжe. Дeвoчки, чтoбы пoxудeть нaдo ecть гoлoй cтoя пepeд зepкaлoм. Вeлeлa мужу купить зepкaлo, бoльшoe, вo вecь pocт, и пpишпaндopить eгo нa cтeну pядoм c xoлoдильникoм. Oн пoкpутил пaльцeм у виcкa. Я пpигpoзилa, чтo paзoбью eгo любимую пивную кpужку.
Oбeщaл.
Вoт cижу, жду...
© Тaтьянa Фepчeвa

В кои-то веки решил взять отгул. Проснулся утром, дома никого нет. Красота! Выхожу на кухню, глядь - мусорное ведро переполнено. Три дня им талдычу: вынесите мусор, вынесите мусор. Хоть бы кто почесался. Плюнул, вынес сам. Пошел в ванную сполоснуть, сполоснул, поставил. Потом думаю, раз уж сюда пришел, заодно и сам сполоснусь. Ну, скажите, стал бы нормальный человек после помойного ведра мыться? Но это же нормальный...
Короче, помылся, стал вылезать из ванны и хрясь- нога в ведре. Ну, посмеялся сначала, потом попытался стряхнуть - не стряхивается. Да и неудобно - вторая-то нога в ванне стоит. Снова посмеялся, но уже с холодком, и снова зачем-то в ванну залез. Наверное, хотел ведро смыть. Постоял, подумал, потом ногу с ведром в ванне оставил, а второй ногой вылез и стал ведро о край ванны сдирать. Но я же скользкий после душа-то. Поэтому свободная нога уехала на шпагат, и я всем хозяйством о край ванны ка-а-к ексель-моксель! Слышу сквозь боль нечеловеческую - что-то по полу покатилось. Ну, думаю, отдухарился ты, мужик, теперь будешь в профсоюзном хоре фальцетом петь.
Отдышался, гляжу - слава богу: это, оказывается, банки какие-то с полки упали и раскатились. А у меня все на месте. И ведро в том числе. Нога плотно вбита в дно ведра пальцами вверх и уперта в фигурный изгиб. Попытался снять с пятки - куда там, крепко сидит. С носка попытался- ноготь в палец впивается, терпежу нет. Зачем-то включил душ и набрал в ведро воды. Думал, оно от воды потяжелеет и сползет с ноги, но все вышло наоборот - нога от воды разбухла и застряла еще сильнее. Решил пойти высушить ногу феном: типа, конечность усохнет и ведро соскочит. И тут возникла новая проблема - как вылить из ведра воду. Тот, кто думает, что это просто, тот ни черта не понимает в жизни. Пришлось лечь в ванну, задрать ноги и вылить воду на себя. Сами понимаете, приятного мало: ведро хоть и чистое, но все равно помойное.
Мокрый, с ведром на ноге пошел в зал искать фен. Иду, гремлю этой мусорной дрянью на весь дом, ржу и матерюсь одновременно. Нашел фен, включил на самый жар, стал дуть им в ведро. Полчаса дул. Ноге горячо, но она не усыхает, сволочь. Бросил фен, схватил первый попавшийся крем жены (как потом выяснилось, самый дорогой) и намазал им ногу. Думал, соскользнет.
В итоге стало скользить все: руки, вещи, дверные ручки. Все, кроме ведра. Пошел опять в ванную. Иду - бум-хрясь, бум-хрясь - и пахну, как идиот: сверху дорогим парфюмом, снизу - мусорным ведром. Сунул ногу с ведром в ванну и снова набрал в ведро воды. Думаю, мол, пускай нога вообще разбухнет и ведро лопнет к чертовой матери.
С полчаса простоял: ноге больно, а толку ноль. Опять пошел в зал. Воду уже сливать не стал. Думаю, весь в креме сяду в ванну, скользить начну и уже не встану. А тяжело, между прочим, с ведром воды по квартире шляться. Включил компьютер, набрал в "Яндексе": как снять с ноги ведро.
Узнал все про ведра с древнегреческих времен, но на главный вопрос ответа так и не отыскал. Недаром говорят, интернет - это сплошная помойка. Мусора полно, а ответа на животрепещущие вопросы не дает! Заплакал от отчаяния и идиотизма. Шутки шутками, а нога уже синяя вся. Так и до гангрены недолго. Позвонил в МЧС.
Диспетчер сначала смеялась, но потом слышит, мужик плачет, мол, еще полчаса и ногу ампутировать придется, сжалилась, отправила бригаду. Ребята быстро приехали, через десять минут. В дверь позвонили, я бросился открывать, а потом смотрю: я же голый, после душа так и не оделся… Вы когда- нибудь трусы через ведро надевали? Нет? А я надевал. Теперь можно сказать, что в жизни я испытал все. И знаю точно: трусы через ведро надеть невозможно, даже если это не трусы, а тещины рейтузы. Трое трусов разорвал, пока это понял. Потом плюнул, полотенцем обвязался и спасателей пустил. Они молодцы оказались.
Смеяться не стали, в две минуты ведро распилили надфилем и сняли. Я перед ними чуть на колени не упал. Спасибо, плачу, за то, что вытащили меня из безвыходной ситуации. Да разве ж это безвыходная, говорит их старший. За час до тебя мужик башкой в морозильнике застрял, хотел посмотреть, почему лампочка не горит. Вот это ситуация. А у тебя так, фигня.
Ох и обрадовался я. Есть еще оказывается на свете идиоты. Это ж надо додуматься: башкой и в морозильник!.. Как он оттуда в МЧС звонил?...

© Ричи Рич

Таня35
Не, ну а правда, чего мы только в детстве не творили? Я тут на днях детство вспоминала и нашла на себе несколько боевых шрамов с того времени. Бледные они, конечно, но отыскать можно. Вот этот на коленке... это я училась кататься на велосипеде и врезалась в соседскую поленницу.
А вот этот на ступне сверху... это мы в индейцев играли и метали нож в стенку сарая, а нож рикошетом мне в ногу отлетел.
Веселое было детство. Не скучное.

Мне захотелось сказать младшей сестре - ты что творишь, дура?
Хорошо, что она одумалась.

Отредактировано Тюменка (26-08-2024 22:32:54)