Три поэта - грустная история.
Где-то году в 36-м в подмосковный дом отдыха приехали три белорусских
поэта: Янка Купала, Изи Харик и Зелик Аксельрод. Причем, если Купала -
действительно белорус и классик белорусской литературы, то его
спутники, хотя и состояли в Союзе писателей Белорусской ССР,
происхождения были отнюдь не славянского, и стихи писали на родном им
языке идиш. Отдых сразу пошел в правильном направлении, и уже к вечеру третьего
дня все взятые с собой деньги волшебным образом превратились в
головную боль и гору пустой посуды. Пришлось поэтам тащиться на почту
и давать слезную телеграмму в Минск, чиновнику по фамилии Лесин,
ответственному за материальное благосостояние белорусской литературы.
Всплеск поэтического вдохновения, усугубленный голодом и похмельем,
привел к тому, что телеграмма получилась в стихах и заканчивалась
следующим эпохальным двустишием:
Мир без денег тесен,
Гоб рахмонес, Лесин.
Загадочные слова "гоб рахмонес" не составляли никакой загадки ни для
Лесина, ни для Купалы, как и для большинства жителей довоенной черты
оседлости. В переводе с идиш это означает "имей сочувствие". Однако
составители телеграммы не учли, что в Подмосковье, в отличие от родной
Белоруссии, ни языка идиш, ни их самих никто не знает. Телеграфистка,
прочитав бланк телеграммы, сказала "подождите минуточку", исчезла в
глубине отделения связи и вскоре вернулась в сопровождении молодого
человека в милицейской форме. Милиционер подошел к растерявшимся писателям и грозно спросил:
- Что за непонятные телеграммы посылаете, граждане? Может быть, это
шифр такой? Может быть, вы шпионы?
Несмотря на анекдотичность ситуации, неприятности могли последовать
более чем серьезные. Страну захлестывала волна шпиономании, и людей,
бывало, расстреливали и по более абсурдным поводам. Объяснять про язык
идиш тоже не следовало: до борьбы с космополитами было еще далеко, но
первые звоночки в виде закрытия еврейских школ уже раздавались.
Необходимо было срочно придумать отмазку. И гениальный поэт Купала ее
придумал.
- Товарищ, - сказал он милиционеру, - какой шифр, о чем вы? Это же
просто подписи. Это наши фамилии в телеграмме. Вот он, - Купала указал
на Харика - Гоб, он - на Аксельрода - Рахмонес, ну а я - Лесин. Вот и
все.
Милиционер посмотрел на Харика и подозрительно переспросил:
- Гоб?
- Гоб, Гоб, - с готовностью подтвердил тот. - Белорусский писатель Изи Гоб.
Аксельрода милиционер не стал даже спрашивать. И так было видно, что
фамилия Рахмонес подходит к нему, как хорошо сшитый костюм.
Телеграмма была благополучно отправлена, новоявленные Гоб, Рахмонес и
Лесин получили аванс за никогда не изданную книгу, и отдых
продолжился. Увы, это был последний случай, когда поэтам удалось
обмануть бдительность органов.
Харик был арестован и расстрелян по печально знаменитой 58-й статье в
37-м году, Аксельрод - в 41-м. Купала погиб в 42-м при неясных
обстоятельствах: разбился, упав в лестничный пролет гостиницы
"Москва". По официальной версии это было самоубийство, но кто ж им
верит, официальным версиям...