Вода закипела, и я принялась обдирать шкурки с сосисок

- Едаууу... - мечтательно протянул из-под моих ног кот, и с надеждой добавил: - Дауууушь?

Непонятно, что на меня нашло - вероятно, жара, - но я самурайским ударом отрубила целых полсосиски и бросила в толстую рыжую морду, изможденную кормами премиум-класса.

Кот тщательно обнюхал подачку и уставился на меня честными оливковыми глазами.

- Погреууууть... - застенчиво сказал он.

Обругав привередливую тварь, я подобрала и вымыла полусосиску, и закинула в кипяток к остальным.

- На, жри, гурман!

На этот раз кот нюхал полусосиску с куда большим интересом и даже пару раз лизнул, после чего снова устремил на меня преданный взгляд:

- Поломауууть!

- Да ты охренел, скотина!!!! - возопила я, и в следующий момент кот с задранным хвостом ускакал по коридору, по-ниндзьячи отталкиваясь лапами от стен на поворотах, а вслед ему пулей просвистела полусосиска. Она в поворот, увы, не вписалась, и осталась лежать на полу.

Когда все затихло, кот осторожно высунул из-за угла усатое рыло.

- Неууурвы? - сочувственно поинтересовался он, подобрал полсосиску и унес трапезничать.

© Ольга Громыко, ВК

Выпросила дочка попугайчика. Хотела обычного, волнистого, как у подружки. Папа пошел с ней в зоомагазин. Как всегда, от своей щедрой души, купил больше, чем просили.
Домой они пришли с большой клеткой, в которой сидел взъерошенный серый попугай жако. Ну, дочка радовалась, так как продавец сказал, что попугай говорящий, зовут его Жора, ему 7 лет.
Бывшие владельцы отдали его на продажу из-за выезда в другую страну.
Попугаю в доме явно понравилось. Но говорить он категорически отказывался. Только свистел разные мелодии. А потом он понял, что когда звонит входной звонок, кто-то приходит, и становится интереснее. И Жора начал ловко имитировать звук звонка.
На его удивление, хозяйка сразу помчалась открывать, но... за дверью никого не было.
Такая ситуация попугая явно позабавила. Он решил проверить, как система работает в принципе. Он "позвонил" еще раз. Хозяйка побежала. Потом еще раз — опять пошла открывать.
* * * * *
Через пару дней хозяйке приходилось по 15-20 раз за день ходить смотреть в глазок. Ну, не оставлять же пришедшего за порогом, если он действительно пришел. Ситуация стала напряженной.
А тут приехали на пару дней родители мужа и захотели дочке сделать подарок. Спросили, что хочет. А она захотела йоркширского терьера. Пошли, купили, назвали Сеня.
Щенок оказался умный. Он не реагировал на попугайские ложные "звонки". Но лаял, когда действительно кто-то приходил и звонил в дверь.
Хозяйка перестала бегать постоянно ко входу, чем была очень довольна.
А вот попугай был сильно разочарован. Но недолго. Через недельку эта пернаятая сволочь все же просекла, в чем фишка. Жора стал делать так: сначала "звонил", а потом сразу же лаял голосом Сени.
У хозяйки опять начался сложный период. Мало того, щенок решил, что надо каждый раз лаять и стал вторить Жоре. Теперь после каждого звонка лают оба!
После этого Жора сказал первую фразу:
— Сеня, голос!
Папа звонок отключил. У двери написал: стучать.
Ждут теперь, когда Жора научится стучать. Будут думать, что им делать дальше.
(с)
Интернет

Скорпиошка
Спасибо за добрый рассказ, добрый юмор.

ПОНЯТЬ ЧЕЛОВЕКА
Последняя сигарета перед сном располагала к неспешным раздумьям. Теплая погода позволяла сидеть на прогретом за день деревянном крыльце по форме № 1 (только трусы), благо никто не видит в темноте. Хотя… Последнее время его преследовало ощущение, что кто-то пристально за ним наблюдает. Из темноты.
«Нервишки шалят», — усмехнулся он и вспомнил, что где бы не служил, всегда о нем шла слава — «человек без нервов». А он просто научился в любой ситуации держать себя в руках: в детдоме, военном училище, на войне…
Сорвался единственный раз — три месяца назад, когда долечивал очередное ранение в госпитале. Тогда его посетил пожилой человек, представившийся по-старомодному — душеприказчиком. Разговор был долгим. От него он узнал, что мама, его родная мама, оставившая его младенцем в роддоме, ушла в мир иной.
Предсмертная ее просьба — разыскать его, была, наконец, выполнена. Выслушал ее последнюю мольбу о прощении и получил документы на завещанный домик в пригороде.
Обида на никогда не увиденную маму, жалость к ней и боль прожитых без нее лет разом ударили по ослабленному ранением организму. Он, что есть силы, охватил руками голову, закрыл глаза и закричал! Дико, страшно!
Замолчал только когда, открыв глаза, увидел рядом испуганно снующих медсестричек, и вновь — взял себя в руки. Вот тогда он и решил:
«Все, хватит! Устал. Погоны майора, выслуги с боевыми хватит на пенсию с лихвой. Попробую пожить как все».
Маму он давно простил. Побывав в различных жизненных ситуациях, он понял: в жизни может случится все, но не всем дано знать причины произошедшего, а потому не стоит осуждать других.
Домик в пригороде он все же посетил. И остался насовсем. С первой минуты ему казалось, что мама куда-то отлучилась ненадолго и скоро вернется, и он сразу поймет, что это — мама. Теперь он был занят ремонтом этого самого домика, в котором она когда-то жила и каждый день возносила молитвы о нем, утраченном ею сыне. Как знать, может эти молитвы и уберегли его от осколков снарядов, пуль снайперов…
Снайперов он чувствовал всегда — тело пронизывало ощущение чужой ненависти, усиленное линзами оптики. Вот и сейчас он чувствовал чей-то взгляд, но ненависти в нем не было. А что было? Жалость, любопытство, сочувствие?
«Так. Пора с этим разобраться, разведчик я или кто»?
И он твердо решил прояснить вопрос сегодня же, до того, как ляжет в постель. А пока — еще одна затяжка. Хорошо!
Проживший всю жизнь в шумных общежитиях, многолюдных казармах, всегда окруженный толпой сослуживцев, а потом и подчиненных, впервые он очутился в одиночестве. И поначалу непривычное ощущение — теперь ему нравилось.
Днем не спеша занимался ремонтом и обустройством жилища, а вечером — отдыхал от трудов и предавался размышлениям. Его, непритязательного к бытовым условиям и пище, все устраивало.
О семье он никогда не задумывался. Просто не представлял себе, как это — жить семьей? И все бы хорошо, но старые ранения, о которых он не вспоминал, будучи моложе, сейчас давали о себе знать. Но пока жить можно, а дальше — «война план покажет»…
Кошка притаилась за аккуратно сложенным штабелем обрезной доски и из темноты наблюдала за человеком. Три года уличной жизни научили ее определять характер и настроение любого из живущих. Без этого сложно было бы выживать на улице.
Один, например, раздражен, только и ищет повод сорвать на ком-нибудь злость — от такого надо держаться подальше. А другой — растянул губы в улыбке, готов осчастливить весь свет! К нему можно подойти — если не угостит, то порцией ласки точно не обделит. Что ж, и на том спасибо.
А еще она любила котят. Безумно, до самозабвения. В наивном подростковом возрасте она попала в приют для бездомных животных, где ее стерилизовали и откуда она благополучно сбежала. Утраченное желание материнства не отбило любовь к малышам, но приумножило врожденную интуицию.
Появилась способность чувствовать ощущения и даже угадывать мысли людей. Это помогало выживать ей и брошенным котяткам, которые часто встречались ей на жизненном пути.
Никого из мелких она не обделяла своим вниманием, как бы тяжело не приходилось. Заботилась о них, учила охоте и выживанию, а когда представлялась возможность — вылизывала их до приличного состояния и приводила к людям, безошибочно угадывая будущих хозяев для своих питомцев.
Своего человека она еще не встретила. Она твердо верила, что хозяин или хозяйка должны появиться однажды — и на всю жизнь. Инстинкт подскажет — вот он, твой человек…
Этого человека она увидела случайно, когда он впервые подходил к дому. Глядя на его спокойное выражение лица, можно было подумать, что человек абсолютно равнодушен ко всему. Но что творилось в его душе и мыслях!
Только она могла почувствовать этот бешеный ураган! И еще — душевная боль. И телесная. Нога, на которую он прихрамывает, плечо, грудь — все эти части мускулистого тела когда-то вспороли горячие куски злого металла. Она решила, что надо обязательно узнать о нем побольше, таких людей она еще не встречала.
И теперь каждый вечер наблюдала за ним из темноты, провожая взглядом до дверей. Потом забиралась на ступеньку лестницы, прислоненной к стене, и почти всю ночь смотрела на этого странного человека, пугаясь его снов, вновь и вновь ощущая боль его тела.
Если в первые ночи ее обуревало любопытство и страх, то потом она вдруг почувствовала к нему жалость, как к брошенному котенку, который страдает от боли и которого надо обязательно куда-то пристроить. Ей уже хотелось быть рядом с ним, успокоить, снять боль ран — а она это хорошо умела.
Вот сейчас он затушит сигарету, посидит, глядя на яркие звезды и чему-то улыбаясь, встанет и, прихрамывая, войдет в дом, в комнату почти без мебели. Даже одежда висит на стене, но все аккуратно в чехлах. И в комнате — казарменная чистота.
Еще немного подождать и можно перебираться на ступеньку лестницы — смотреть в окно. Пора. Что это за шорох сзади? Кошка обернулась и застыла. Он. Смотрит на нее удивленно и молча. Все нормально, опасности нет — почувствовала кошка и не двинулась с места.
— Так это ты? — тихим голосом, почти шепотом спросил человек, — Это ты каждый вечер следишь за мной? Зачем? Может ты голодная? Но почему ты не подошла, не попросила?
«Что бы ты понимал в нашей психологии!» — подумала кошка, но вслух сказала только мурчащее:
— Мр-р-ряу!
— Ну, заходи, коль пришла.
Человек распахнул перед ней дверь и сделал приглашающий жест. Кошка для приличия помедлила, а потом, вздернув хвост, двинулась в дом.
— Чем тебя угощать, даже не знаю, — развел руками человек, — у меня только сухпай.
Он достал из шкафа металлическую банку.
… А потом они ели тушенку, кошка из миски, а человек ножом доставал ее из банки. Насытившись, кошка подошла к человеку и поблагодарила его, потершись о ноги. Потом запрыгнула к нему на колени и посмотрела в глаза, словно говоря:
«Ну теперь давай, рассказывай!»
Человек, вглядевшись в янтарные глаза этой неожиданной гостьи, вдруг почувствовал, что эта мелкая, ласковая тварь все понимает. И он ее понимает тоже. Ему захотелось поделиться с ней всем пережитым, всем, что лежало на душе и стесняло ее…
Половину ночи он рассказывал ей о своей жизни, мечтах и разочарованиях. О маме, которую так никогда и не увидел, но в чьем доме они сейчас находятся. Рассказывал о войнах, в которых пришлось поучаствовать. Снял даже чехол с висевшего на стене кителя и тыча пальцем в ордена рассказывал, когда и где их заслужил.
Показывал боевые раны и жаловался ей на боль, которую они ему причиняли. Ни с кем на свете он не был так откровенен и никогда у него не было такого благодарного слушателя. Кошка трогала лапками раны, терлась о них мордочкой, заглядывала в глаза человеку и что-то успокаивающе мурчала. От ее сочувствия у человека навернулись слезы на глаза, чего никогда в жизни с ним не случалось.
А потом они спали. Вернее — спал человек. Впервые за долгое время — легко, без страшных снов и без боли в душе и теле. А кошка, положив лапу на больную ногу человека, лечила рану.
Она уже знала, что все заживет и человек скоро не будет прихрамывать. И еще она поняла, что не сможет оставить этого человека. Никогда.
«Эх ты, котенок, — думала она, глядя на него, спящего — большой, сильный, но все равно — котенок. Сколько же тебе пришлось пережить без мамы. Сколько боли и страданий ты перенес!»
Кошка ласково прижималась к ставшему ей таким дорогим человеку и тихо мурлыкала ему старую, как мир, кошачью колыбельную.
«А хозяйку я тебе найду, — улыбаясь думала кошка, — обязательно найду. Для тебя — самую лучшую! Самую добрую! Чтоб на всю жизнь! Нельзя тебе всю жизнь жить одному — душа и так обожжена, а без хозяйки — догорит дотла. Уж я-то сумею ее тебе выбрать. Я вас чувствую…»
Т. Нурмухаметов

Первый - "поющий со страстью"

К пенсии моя мама окончательно осела в деревне и понемногу привыкла к менталитету местных жителей. А меня, бывающего в селе редкими наездами, продолжали удивлять простота и беспардонность тружеников полей.
Полгода назад прибился к дому котенок. Худющий, грязный. Сиротинушка, короче. Ходит за мамой следом, орёт. И главное в обозримом пространстве никого из взрослых котов. Мама подкидыша пожалела. Напоила молоком, отмыла, вывела паразитов (в деревенских условиях пустое занятие, но подошла к процессу педантично). Котенок обжился, понял, что никуда его не выгонят и обнаглел на всю ивановскую.

Через полгода это был шикарный пушистый котище, хозяин двора и окрестностей, который гонял сородичей с дикими воплями и шумными драками. Мать раскормила усатую морду от души. Так, что он в относительно юном возрасте был крупнее и толще большей части диких деревенских кошаков.

Недавно звонит – чуть не плачет. Кот пропал. Третий день нету.

- Это же кот, - удивляюсь я. – Погуляет и вернётся.

- Ты не понимаешь, - расстраивается мать. – Он же каждый день домой приходит. Я его кормлю, молока полную миску наливаю. Ни разу ещё не пропускал.

Благо – пятница. Еду, провожу осмотр на месте. Диван в кошачьей шерсти имеется, миска величиной с хороший тазик – тоже. Кота нет. Походил по окрестным кустам, покыс-кыскал. Нет усатого бандита.

А тут выползает из своего дома соседка, пожилая деревенская дама, большая ценительница винтажных алкогольных напитков домашнего приготовления.

- Что, Пашка, кота ищешь?

- Да, Ирина Николаевна. Куда-то делся, паразит.

- Так его Жизневские стырили, - хитро ухмыляясь, сообщает бабка.

Жизневские – соседи через три дома. Старуха и её дочка с мужем. Недавно дочка нашла работу в городе, переехала и теперь бывает только на выходных. Мы с ними практически не пересекаемся, только здороваемся. А вот Ирина Николаевна на правах старожила всё в деревне знает, поэтому пренебрегать такой ценной информацией не стоит. Поблагодарил, пошел к Жизневским.

Стучу. Долго никто не открывает. Потом лязгает дверь и на порог выходит старуха Жизневская. И слышу, как из дома наш кот благим матом орёт. Я его баритон из сотни узнаю. Хосе Карерас отдыхает.

- Наина Киевна, вы котика нашего не видали? – захожу издалека.

- Какого котика? – хлопает глазами старуха. – Никакого котика не видала.

- А кто это у вас в доме сиреной орет?

- Кто орет? – уходит в несознанку бабка. – Это телевизор наверное. Нет у меня никакого кота.

Усатого бандита она недооценила. Почуяв запах хозяина и услышав мой голос, Васька сообразил, что свобода и любимая миска близко и рванул наружу. Бабку ударило в спину распахивающейся дверью, и мне под ноги выкатился мамин кот. И вот честное слово, вцепился в штаны ногтями и зубами – не оторвешь. «Спасите, мол, помогите. Киднепиинг и все такое!»

- Вот этот кот, - строго говорю я. Беру испуганного зверя на руки и тычу старухе под нос.

- Так это ваш кот? – бабка расплывается в умильной улыбке. – А я-то думала ничей. Приблудный какой-то. Дай, думаю, покормлю.

Ага, приблудный. Тяжеленная пушистая скотина, ухоженная и откормленная на парном молоке и Вискасах.

- Это наш кот, - повторяю я. И ухожу домой.

Дома – радость, вопли. Мать с котом бросаются друг другу в объятия. Кот уминает миску еды, так, что за ушами трещит. Поглядываю на него с завистью. Мне положили меньше.

Но я ж доктор. Мне мало факта, мне аналитику подавай. Да и странно всё это. Украсть в деревне кота? Да тут этих котов, как собак нерезаных – выбирай любого, никто и не заметит. Хоть шубу из котов шей. Зачем именно этот?

Источник информации у меня один – соседка-любительница винтажных напитков. Беру необходимые средства из аптечки первой помощи объемом двести грамм, иду к ней в гости. После первого же стакана бабка рассказывает мне интересную историю. Оказывается, кот приглянулся Жизневской-дочке. И та решила его умыкнуть в город. Дала задание бабке Жизневской. Та дня три кота приманивала едой – Васька фиг шел. Зачем ему, выращенному на мясе и свежей рыбе, сухие бабкины корки. Тогда старуха подкараулила его, накрыла каким-то мешком и уволокла в дом. В субботу вечером должна была приехать дочка и кота забрать. Но утром явился я. И поломал котнепперам все их планы.

Информацию принял к сведению. Рассказал матери. Та покачала головой, вздохнула. Тяжело интеллигенту в деревне.

В воскресенье собираюсь уезжать – наблюдаю Жизневскую-дочку и её муженька, которые крутятся возле дома, явно выслеживая Ваську. Кот, как чувствует, забился под диван. И шипит, когда лезешь посмотреть, куда он запропастился. Вот и пусть мне после этого не утверждают, что у котов мозгов нет.

Кота соседи не выследили. Так и уехали ни с чем.

Проходит пару недель. Снова мать звонит, расстроенная. Ваську-таки умыкнули. Обещаю приехать, разобраться. В выходные стучу к старухе-Жизневской. Та – снова в отказ. Ничего не видела, ничего не знаю. Но верный информатор докладывает: «Ехали мимо на машине, увидели, кота, выскочили, сгребли, он и мявкнуть не успел». Обитает теперь наш Васька в городе, в квартире со всеми удобствами, зато без кустов, драк с дикими кошаками и без свободы.

Ну вот что тут будешь делать? Из-за беспородного кота идти в милицию? Так участковый засмеет. Он мужик деревенский, для него кот – это не имущество. Где Жизневская-дочка живет я не знаю. Бабке погрозил, конечно. И уехал.

Прошло недели две. Мать звонит радостная. Васька вернулся. Худющий, облезлый какой-то, в шерсти репейник и колючки. Сбежал он из городской квартиры и тридцать с лишним километров до дома ковылял. Вот никогда бы не поверил, если бы не увидел.

В выходные Жизневские опять вокруг дома крутились. Васька их как увидел – взревел дурным голосом и чуть ли не лбом дверь входную вышиб. В дом вбежал – и под диван. Лучшего доказательства не надо.

Пошел я с ворами поговорить. Муж дочки смотрит на меня телячьими глазами. Жизневская-младшая шипит, что-то сквозь зубы. Бабка причитает, грозится участкового вызвать. Вот, вроде же не цыгане, а ведут себя….

Плюнул на всю эту Санта-Барбару. Купил в зоомагазине ошейник с какой-то китайской приблудой, чтобы кота по телефону найти можно было, и нацепил на усатого бандита. Ваське новое украшение очень не понравилось. Два дня он пытался ошейник содрать. Фигушки. Меньше надо было жрать, морда в ошейник не пролазит. Потом привык.

Не проходит и двух дней – пропал кот. Смотрю на экран телефона – у Жизневских сидит в доме. Иду ругаться.

Открывает бабка. Лицо и руки в свежих царапинах – Васька дорого продал свою свободу.

- Отдайте кота!

- Нет у нас никакого кота! – орет бабка.

Из дома сразу выкатывается тяжелая артиллерия – дочка с муженьком. Васька и их отметелил. У мужика четыре ровные царапины поперек лица – а-ля Росомаха. У дочки руки в окровавленных бинтах.

- Да заколебали вы со своим котом! Не брали мы его!

- Послушайте, дорогие соседи. Я же доктор. Я коту под кожу вживил датчик и теперь всегда знаю, где он находится. Вот, смотрите, - сую им под нос телефон. – Датчик у вас в доме.

Блефовал я знатно. Но интеллект у людей соответствующий, поэтому смотрят на меня, вытаращив глаза. Потом мужик матерится, вытаскивает из дома Ваську и швыряет мне.

- Забери! Не могу я с ним больше. Орёт днем и ночью, гадит везде, ещё и царапается, как последняя падла. Ботинки воняют, вся квартира воняет, хозяйка уже грозится выселить. Забери с глаз моих долой.

Больше Ваську не крали. А ошейник он всё-таки содрал и в кустах оставил.

© DoktorLobanov

Отредактировано Таня35 (06-04-2023 00:25:20)

Татьяна Ф
Это медведь Мансур...,красавчик .