Заслуженная артистка РФ Кира Александровна Крейлис-Петрова о блокаде:
"Нам сразу предложили эвакуироваться, по Ладожскому озеру еще ходили суда.
Но мама категорически отказалась. Помню, на самом последнем корабле поплыли мои одноклассники, и его разбомбили. Все погибли.
Таким странным образом судьба нас хранила всю блокаду.
Мы с мамой и сестрой пережили ее с первого и до последнего дня.
В нашем доме умерли буквально все.
Каждый день – трагедия.
На первом этаже жила одна семья: Люся, Коля-дурачок и их родители.
Мама меня выгоняла на улицу дышать свежим воздухом, и я приходила к их окну.
Умирали они мучительно.
Сначала не выдержал отец, он отобрал у всей семьи карточки, принес домой продукты и съел.
Один, на глазах у родных.
Но это его не спасло.
Последний раз я видела его, когда он сидел на стуле около печки, сгребал с себя вшей и ел.
Когда он умер, жена так и спала рядом с ним на кровати, пока не умерла сама.
Потом у Коли началась цинга, появились язвы на ногах. Он кричал мне из-за окна: «Кира! Кира!», а я смотрела и плакала.
Потом и Коля умер.
Люська осталась одна с тремя трупами в комнате, она питалась дохлыми мухами…
Наша дворничиха помогла отправить ее в приют: там Люсю сразу накормили, и она тут же умерла. Желудок не выдержал.
Страшное время!
Кругом валялись трупы, десятки тел плыли по Неве – и немцы, и русские, и мы тут же купались…
Мы выжили только благодаря маме.
Умирали те, кто сразу делил хлеб на порции и съедал, каждый за себя.
А мама на все пайки покупала один целый кусок и только потом равномерно делила его на маленькие кусочки, выдавая по необходимости, постепенно. За хлебом обычно ходила я, и каждый раз что-то случалось.
Однажды вышла из дома, а рядом упала женщина. Иду обратно – у нее уже вырезано все мясо.
Я помню блокадный дух – запах смерти.
От него нельзя было избавиться, зажав нос, он просачивался под кожу...
До сих пор не могу забыть жуткие плотоядные взгляды, которые ловила на себе.
Всегда была крепенькой, румяной, в детстве меня звали Помидорчик.
Во многом нас спасло еще и то, что жили мы недалеко от Невского пятачка, который занимали наши войска.
Военные, уходя в увольнительные, делились пайками, угощали. Бывало, что и угол у нас снимали.
Годы спустя я играла в спектакле «Жила-была девочка» о блокадном Ленинграде. Все персонажи там такие добренькие, румяные – не блокадники, а обитатели райских кущ.
Как же я ругалась с режиссером!
О войне надо говорить правду, лишь в этом случае она больше не повторится. ....